***
Так хочется разом решить все проблемы, разгладить неровности, очутиться вновь в своей зоне комфорта, вдохнуть и размеренно выдохнуть, засыпая на плече самого близкого человека. Но жестокость реалий снова и снова цепляет крюками и тащит в куда-то вниз, в компостную яму, что еще чуть-чуть и станет твоим последним земным пристанищем. И вроде бы вот она, цель, дотронься, лишь вытянув руку, но очередная преграда стоит намертво – не пробиться. Стена и тоненькая дверь, а где-то за ними – Яна Вишневич затихла и выжидает, пока незримый противник по ту сторону баррикад наконец сдастся и оставить ее в покое.
– Пожалуйста, открой дверь... – Лео говорила совсем тихо, в дверную щель, чтобы обитатели других номеров не расслышала ее слов и не стали нагло подглядывать. – Пожалуйста, Яся. Я чуть умом не тронулась, пока ждала тебя. Я хочу просто поговорить, посмотреть на тебя. Яся, как ты не поймешь, ты – все, что у меня есть. Пускай ты мне не веришь, пускай даже презираешь меня, но от этого я не перестану тебя любить и бояться за тебя.
– Я уже все сказала тебе, – в который раз повторила Вишневич, сотый заход по кругу в этот вечер. – Я хочу помыться и поспать, что в этом непонятного? Не хочу я никаких разговоров с тобой. Наше общение давно исчерпало себя...
– Не надо так, прошу! – Возняк пролили за сегодня, наверное, годовой запас слез среднестатистического человека, но они продолжали непрерывно сочиться, выжимая все, до последней капли. – Я и так уже растоптана, потеряла всякую гордость, ползаю за тобой на коленях, вымаливаю хоть один грамм жалости...
Где-то совсем рядом раздались шаги, Леда посмотрела в ту сторону и сразу же узнала Гошу, с видом задумчивым и удрученным покидающим свой номер. Он вдруг остановился, словно испугавшись, в упор посмотрел на девушку, потом все же сообразил:
– Добрый вечер, – вежливость все-таки иногда бывает исключительно уместна.
– Добрый вечер, – чуть склонив голову, ответила Возняк и замолчала, но потом добавила, видя, что гошина инициатива иссякла на единственном приветствии: У вас все хорошо? – заботливо поинтересовалась она, чуть отойдя от двери в номер Яны.
– Да, – коротко ответил Папаишвили, он уже подходил к лестнице. – А у тебя?
– Тоже, – соблюдая отстраненно-вежливые нормы этикета, соврала она, но по вибрациям в голосе вполне можно было догадаться, что ответ не соответствует истине. – Ты направляешься в бар?
– В бар, – подтвердил Гоша и заторопился вниз по ступенькам. – Приятного вечера! – наскоро завершил он этот бессмысленный диалог.
– Приятного вечера... – одними губами прошептала Леда; она возвратилась к наглухо закрытой двери и попыталась снова преодолеть эту границу. – Яся... Если ты слышишь меня... Умоляю, впусти. Я буду молчать, я сделаю вид, что меня не существует, я просто хочу одну минуту побыть с тобой... Пожалуйста... Ни о чем больше не прошу. Просто побыть рядом...
Тишина. Блудливый ветер принес песнь угрюмого штормового моря. В воздухе, пропитанном влажными парами, сырость стала ощущаться еще больше. И опять дождь. А ветер усилился, грозя превратиться в бурю. Вот уже первые капли посыпались с бескрайнего антрацита, а гуляющие по территории отеля туристы со всех ног помчали под укрытие. Лео слушала их голоса и мечтала оказаться одной из тех, кто сейчас, шлепая по садовой плитке мокрыми сандалиями, летит вприпрыжку по узким тропинкам, не разжимая рук с любимым человеком, что дышит с тобой одним дыханием. И не страшно, и не холодно, и не одиноко им под этим дождем. Они влюбленные и радостные, спешат в уединенный закуток, чтобы под раскаты грома целовать родные губы, ища под намокшим платьем покрытию мурашками ароматную кожу.
Возняк закрыла глаза. Два года назад. Мексика. Плая дель Кармен. Высокий мыс у пляжа, с которого открывалась потрясающая панорама прибрежных далей. Яна обожала использовать это место как фон для снимков. Они вдвоем пришли на рассвете. Сначала фотосессия в купальнике, затем Лео вдруг пришло в голову запечатлеть топлес, но в итоге и этого ей показалось мало. Она, не стесняясь и не предупреждая, сбросила с себя последний клочок одежды, после чего процесс съемки постепенно сошел на нет, фотоаппарат, в запале брошенный без присмотра, чуть было не свалился вниз. И все это было весело, мило до состояния плюшевых розовых медвежат. Влюбленная Вишневич в семь утра залезла на какой-то цветущий куст и чуть было не шмякнулась с него, пока набирала букет, чтобы принести его к ногам любимой женщины до ее пробуждения. А как они ели мороженое, измазывая друг друга растаявшей сливочной пенкой. Яна смеялась до слез, уворачивая лицо от щекочущего языка Лео, которая перепачкала уже всю свою одежду и покушалась на янину. Закончилось все тем, что несчастное мороженое побывало в таких местах, для которых вряд ли было создано, но в тот момент эти шалости являлись естественными и лишенными предрассудков. На них засматривались с завистью и недоумением люди на пляже, к ним несколько раз подходил персонал с вежливой просьбой вести себя чуть сдержаннее, а как-то среди ночи соседи долбили в стенку и громогласно матерились на испанском, очевидно возмущенные громкими стонами и скрипами кровати.
Внезапно дверное полотно дернулось, и в проеме образовалась щель. Леда вздрогнула, открыла глаза. В узенькой щелке был виден единственный синий глаз, пристально рассматривающие ее дрожащим зрачком.
– Почему ты просто не оставишь меня в покое? – глухо прозвучал голос Яны по ту сторону заграждения. – Я что, невозможного у тебя прошу?
– Конечно, – не потерялась Леда. – По-твоему, возможно легко и просто отказаться от того, без кого не мыслишь себя? Я не прошу все вернуть, я не прошу разговаривать со мной, прощать меня. Я прошу проявить милосердие и лишь дать разрешение на то, чтобы посидеть немного с тобой. Я буду дежурить возле этой двери, только бы знать, что ты где-то рядом...
Послышался тихий вздох, Яна отпустила ручку и отошла чуть в сторону. Пару секунду не решая пошевелиться, Леда так и стояла, молча глядя в дверную щель и, по всей видимости, ожидая, что она вот-вот скроется. Но этого не происходило, а спустя минуту Яна исчезла из видимости, так и оставив открытым вход. Возняк аккуратно переступила через порог: крохотная комнатка, скорее чулан, здесь даже окно как иллюминатор в самолете, а духота такая, что с непривычки сознание можно потерять. По всему единственном свободному пространству пола была разложена фототехника на махровом полотенце. Яна сидела в углу и что-то тщательно выскабливала каким-то хитрым приспособлением из стенок сменой линзы. Она бросила взгляд на Лео, и снова невозмутимо погрузилась в свою работу. Возняк огляделась еще раз: на маленькой кровати были накиданы вещи, а из-под нее торчал открытый чемодан. Лео пододвинула его ногой и уселась на край постели.
