Тянулись бесконечные секунды ожидания. Вишневич не реагировала, тихонько оплывая на землю, она едва дышала. Если попытаться описать, что сейчас чувствовала Ангелина, то придется уделить ее бешеному потоку мыслечувств отдельную главу, а то и целую повесть. Она молилась, угрожала, обещала все подряд любым высшим силам. Презирала и ненавидела себя, этот остров, Яну, мир целиком. Она готова была отдать сейчас все, что угодно, ради того, чтобы этот кошмар немедленно прекратился. Говорят, что человек ко всему привыкает, даже к смерти. Видевшая за столь недолгое существование свое, как легко обрывается земной путь любимых и родных людей, Ангелина лишь острее стала ощущать эту зыбкую ниточку жизни. Она не плакала, ничего не говорила, ее бессвязный истеричный диалог вертелся жужжащим осиным роем голове, и будто бы это не Яна, а она сама сейчас молча покидала божий свет, больше не находя связи с физическим миром. Где-то фоном, как театральная декорация, ей виделся огромный циферблат часов, где стрелки издевательски застыли в одном положении, а самая тоненькая, как спица, секундная неторопливо щелкала от деления к делению, каждый раз словно подмигивая с кривой усмешкой.
Послышался первый глубокий вдох. Анж очнулась, схватила Яну за голову и подтянула к себе. Дышит. Через минуту она смогла открыть глаза, попыталась приподняться.
– Господи... – первым вырвалось давно вертевшееся на языке слово. – Господи,что это было?.. – больше не контролируя эмоции, Ангелина заплакала, не замечая, как руки ее беспорядочно гладят черные волосы, пытаясь успокоить и успокоиться самой.
– Все нормально, – слабо кивнула Яна. – Бывает.
– Что значит "бывает"?! – рассердилась Анж на такое плевательсткое отношение. – Что это было?! Что это было, я тебя спрашиваю?! – трясла она еще полностью не восстановившуюся Яну, которая пока не могла сопротивляться.
– Аллергическая реакция.
– На что?!
– Я не знаю, – Вишневич попробовала принять вертикальное положение, но это было непросто. – У меня сильная аллергия на кофеин. Наверное, что-то было в этом пойле, которое нам только что всучили, оно и дало такой эффект. Честно говоря, давненько подобного со мной не случалось, – она вяло улыбнулась. – Уже все прошло, не переживай...
– Не переживай?! – окончательно взорвалась Анж, она рыдала в голос, кричала, до предела надрывая связки. – Как ты можешь так говорить?! Как ты можешь?! Ты!!! Я тебя ненавижу!!! Ненавижу!!! Ненавижу!!! – Анж стала колотить Яну по щекам, груди, плечам, не думая, что делает больно, хватала за ворот футболки, трясла, как яблоневое дерево в саду. – Сволочь!!! Почему ты не сказала?! Почему?! Ненавижу тебя!!!
– Анж... – кое-как защищаясь, Яна снова и снова выхватывала удары то в лицо, то в затылок. – Анж, успокойся...
– Никогда!!! Никогда так больше не делай!!! – Ангелина окончательно выбилась из сил и в следующую секунду обхватила Вишневич за шею и повисла, продолжая громко рыдать и бессвязно причитая. – Никогда, слышишь?... Никогда! Никогда так больше не делай...
– Анж...
– Никогда... – давясь слезами, повторяла она, еще сильнее душа в объятиях Яну.
– Анж, уже все в порядке... Все живы, – Вишневич помолчала какое-то время, слушая как у самого уха разрывается в истерике безутешная блондинка; она понемногу успокаивалась, а Яна наконец-то приходила в себя... – Испугалась?.. – осторожно спросила она, когда всхлипывания слегка угасли.
– Нет, – после короткой паузы ответила Анж.
– Ну вот и хорошо, – спокойно заключила Яна; она аккуратно отодвинула от себя девушку и поднялась с земли.
Госпожа Белова рассеяно наблюдала за тем, как Вишневич методично складывает обратно в косметичку раскиданные предметы, даже не глядя в ее сторону.
– Ты... ничего не хочешь мне сказать? – с нарочитой иронией в голосе осведомилась Анж.
– Спасибо, – как-то безразлично бросила только что спасенная от верной смерти девушка, так и не повернувшись.
В этот момент неподалеку послышались шаги, и вскоре на поляне перед одиноким бунгало появился Илья. Он озадаченно оглядел присутствующих.
– У вас все хорошо?.. – для порядка поинтересовался он. – Мне послышалось, что кто-то кричал.
– У нас все великолепно! – резко выпалила Анж и все-таки встала с колен. – Кстати, спасибо за угощение! Что это было? Непременно возьму с собой в дорогу ваш бесценный эликсир! – она говорила в таком тоне, словно хотела каждым словом своим ужалить ничего не подозревающего гида.
– Это йербе мате, – пожал плечами Илья. – А что, что-то не так?
– Головой надо думать!.. – хотела было устроить скандал госпожа Белова.
– Анж! – жестко остановила ее Вишневич. – Все нормально. Забыли.
– Я что-то ничего не понял... – признался Илья; она еще раз внимательно изучил своих подопечных, но так и не смог догадаться, за что на него в очередной раз взъелись. – Ладно, – подытожил он, – это хорошо, что вы собираетесь. Лодка будет готова минут через сорок. Отплываем.
– Подождите, а как же дополнительный катер? – ошарашенно спросила Анж.
– Мы смогли передать сигнал с координатами движения и запросом перехватывающего судна. Ответа, увы, не дождались, но, надеюсь, нас услышали.
– "Надеюсь"?.. – язвительно повторила за ним Ангелина.
– Да все лучше, чем торчать тут, – подключилась к разговору Яна. – Мы скоро придем, – спокойно заверила она гида.
Тот кивнул в ответ и ушел обратно, оставив девушек наедине с их недоговоренностями. Отдых на райском острове подошел к концу, и предстоял обратный путь, который вряд ли будет легким и спокойным, но почему-то неизбежность этих трудностей совершенно не пугала. Наверное, это просто усталость, обыкновенная человеческая усталость, когда даже нет сил на то, чтобы бояться и переживать. В сердце Анж что-то щелкнуло, переключило в состояние "выкл" какой-то важный тумблер, и больше не хотелось вести длительных, сложных диалогов, больше не хотелось ругаться и оправдываться. Она наблюдала, как отстраненно и исключительно холодно ведет себя теперь Вишневич, как, взвалив свою адскую желтую сумку на плечо, уходит одна к берегу, не предлагая Анж присоединиться. И действительно, уж лучше уплыть сейчас, чем мозолить друг другу глаза в тесноте ограниченно пространства острова. Все правильно, все так и должно быть.
