Тишина. Только монотонный стук капель дождя за окном да скрежет пластика о стекло. Минута, другая... Леда устало опустилась головой на подушку, подоткнула под шею, закрыла глаза.
– Если ты собираешься спать, то, поверь, здесь – не лучшее место, – не отвлекаясь от своего занятия, сухо сказала Яна.
– Я уйду, как только ты скажешь...
– Я уже тысячу раз сказала тебе уходить и тысячу раз еще после этого объяснила, почему мне бы этого очень хотелось, но ты делаешь вид, что ты глухая или умалишенная...
– Это жестоко... – просипела Возняк, чувствуя, что слезы вновь могут вырваться наружу. – Если ты так этого хочешь, я уйду сию же секунду и больше никогда не потревожу тебя...
– Сделай уж милость.
– ...Но! – продолжала она, слегка повысив голос. – Я говорила о милосердии, о сострадании! Я говорила, что готова на все, лишь бы ты не гнала меня хотя бы сейчас! Разве это так трудно?.. Разве многого я прошу?.. – слезливо застонала Лео, в который раз переходя на эмоции. – Я сделаю так, как ты скажешь... Хочешь, я... я помогу тебе с твоими фотоаппаратами или... почищу твои кеды... Все, что хочешь...
– Может, еще посуду предложишь помыть? – совершенно ровным тоном отозвалась Яна и все-таки отложила линзу.
– Ты... ты страшный человек, – Возняк снова села на кровати, она сжимала обеими руками подушку, словно вымещая на ней всю ту бурю чувств, что рвала ее на части. – Ты видишь мою слабость и пользуешься этим... Будто бы нет удовольствия больше, чем терзать меня.
– Да я вообще тебя не трогаю... – обреченно высказалась до предела выжатая Яна, прекрасно осознавая, что в этой комнате ее вряд ли кто-то услышит; сейчас бы закрыть глаза и отрубиться без памяти. Ох, как же это все надоело... Вишневич горестно вздохнула, поднялась с пола. – Слушай, я хочу принять душ и сразу лечь спать. Если тебя не затруднит, ты не могла бы исчезнуть отсюда до того, как я вернусь и силой вытолкаю тебя за дверь? – Лео молчала, стреляя ненавидящим взглядом из-за края подушки. – Ты ведь просила ненадолго побыть со мной? Ненадолго подошло к концу. Я реально устала, у меня болит голова. Пожалуйста, теперь ты прояви милосердие и сострадание, о которых тебе так хорошо известно, и дай мне возможность отдохнуть, – с этими словами Яна спокойно направилась в ванную комнату.
