Когда приходит тьма. Часть 1. Долгая ночь.

Глава 13

​​​​​​"Один проснулся я и - вслушиваюсь чутко,
Кругом бездонный мрак и - нет нигде огня.
И сердце, слышу я, стучит в виски... мне жутко...
Что если я ослеп! Ни зги не вижу я,
Ни окон, ни стены, ни самого себя.
И вдруг, сквозь этот мрак глупой и безответный,
Там, где гардинами завешено окно,
С усильем разглядел я мутное пятно,
Ночного неба свет полоской чуть заметной.
И этой малости довольно чтоб понять,

Что я ещё не слеп, и что во мраке этом,
Всё, всё пророчески полно холодным светом,
Чтоб утра тёплого могли мы ожидать!"
Яков Петрович Полонский

Я подумал о Полине. Вспомнил её взгляд, продирающий до глубины души. Каким он будет, когда она все поймёт. О Лене и Вадике. Я представил, как она ведёт сына за руку в темноту, сдерживаясь из последних сил. Об Ольге и Никите, связанных одной судьбой до самого конца. О себе, с дрожью в руках сжимающем руль автобуса, и о парнях.
— Ты можешь ехать быстрее? — спросил Кувалда. Никто из остальных не решался подойти ко мне. Они попрятались на сидениях, чтобы не дразнить волков, но это не помогало, звери продолжали неустанно следовать за нами.
— Не могу, — резко ответил я. — Двигатель сдохнет.
Кувалде не были нужны подробные разъяснения. Только дурак мог не понять — смерть двигателя автобуса была прямо пропорциональна нашей смерти . Волки обгоняли автобус, вырывались вперёд, попадали под колёса. Мне казалось, что я слышу как ломаются их кости.
— Вернись на место, Егор, — попросил я. Я не мог видеть его лицо, мне вполне хватало своего собственного страха. Он долго не уходил, но когда я в следующий раз решил взглянуть на него, его уже там не было. В зеркале я увидел только двух волков и с радостью сделал вывод, что они отстают, но не тут то было...

Автобус резко покачнуло. Так, что я едва не слетел с водительского кресла. Мне удалось удержаться, но при этом я на несколько секунд потерял управление, заставив автобус вилять по дороге.
Я смог поставить руль на место и выровнять икарус, но за одним ударом последовал второй, более сильный и резкий. Я отчасти был готов к нему и сдержал руль, однако в собственной уравновешенности я не был уверен. Медленно, но верно меня накрывала паника. Она разбушевалась в груди и расходилась по телу волнами, обжигая каждую клетку. Я ошибался, мы все ошибались, тьма действовала на животных никак не иначе, чем на людей, сводя их с ума и превращая в кровожадных тварей, внося в хаос этот мир и совершая невозможное. Никогда волк не свалил бы шеститонный автобус, даже с поддержкой сородичей.
— Они бьются об автобус! — Парни собрались у кабины водителя, будто я как-то мог им помочь. — Разбиваются, но продолжают это делать! Как они это делают, скажи, что за херня с ними творится?
— Они нас не опрокинут, — сказал я, не веря самому себе.
— Да? Что ещё скажешь?! Какого черта мы вообще сюда поперлись!

Снова удар. Парни разлетелись в разные стороны, а мне пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать автобус на ходу.
— Уходите нахрен отсюда! — рявкнул я на парней, пытаясь заострить внимание на дороге. Она расплывалась у меня в глазах, паника не давала ясно мыслить, а возгласы парней мешали сосредоточиться и выводили из себя. Надежда ещё теплилась где-то глубоко внутри, я не хотел верить в то, что веду нас в тупик и все же решил пристегнуться, но опоздал. Новый толчок полностью выбил меня из кресла. Я налетел на что-то головой, висок пронзила острая боль, в глазах потемнело и на пару минут я потерялся в пространстве.

До меня не сразу дошло понимание, что автобус перевернулся. Удар сильно подействовал на мои зрение и слух, я долго не мог прийти в себя, но звон разбитого стекла и крики привели меня в чувство. Они добрались до парней. Они доберутся и до меня, если я ничего не сделаю. Страх мог обездвижить меня, но я никогда не был таким, как моя жена. Инстинкт самосохранения преобладал во мне и во много раз превосходил остальные. Я почти не думал о том, что делаю, глаза сами искали укрытие, а тело двигалось в нужном направлении. Я перелез через водительское кресло и забрался в нишу между сидением и дверью, содрал со стены небольшой огнетушитель и крепко прижал его к себе. Он был моим единственным оружием.
Крики и звериный рык не прекращались. Парни отбивались, но все в этом месте и в это время было не на их стороне. Я только случайно взглянул в зеркало и тут же пожалел об этом. Это были вовсе не волки. Это были твари, похожие на них. С их черной грязной и скатанной клубками шерсти бежала кровь, переломанные ребра торчали наружу, шеи были свернуты. Какая-то сила поддерживала в них жизнь. Возможно та же, что свела их с ума. Я подавил вопль ужаса, но не смог отвести глаз от зеркала. Один зверь вцепился Кувалде в глотку, другой пытался оторвать ему руку. Парень уже был мёртв, но они не унимались. Двое, имён которых я не знал, были все ещё живы, один истошно вопил, когда тварь вывололкла его из-под сидения и начала рвать зубами и когтями, отрывая от него куски окровавленной одежды и плоти, и разбрасывая повсюду. Другому удалось взять топор и нанести удар зверю, впившемуся в его левую ногу. Волк дернулся и рухнул, но все это было бесполезно, другие твари добрались до парня, отгрызли ему руку и отбросили в сторону вместе с топором. Я наблюдал за расправой, пока тошнота не подступила к горлу.

Я ждал. Возможно это было проявление высшей степени эгоизма, но я надеялся что волкам хватило парней и они обойдут меня стороной. Я просидел так несколько минут, хотя мне казалось, что пошел второй час. Какое-то время я ещё слышал хруст разбитого стекла и сдавленное рычание, а потом все стихло. Однако вылезать из укрытия я не спешил. Я осмотрел салон в зеркало, стараясь не заострять своё внимание на хаотично разбросанные по автобусу куски разорванной плоти и выдохнул всю накопившуся в лёгких тяжесть. Я бы не назвал это облегчением, страх и паника не отпускали меня, но в голове немного прояснилось. Волки ушли. Я жив. Но надолго ли?