Когда приходит тьма. Часть 1. Долгая ночь.

Глава 12

- Полярная ночь - это явление, при котором солнце круглые сутки не выходит из-за горизонта на протяжении от двух дней до нескольких месяцев, в зависимости от того, на какой широте вы находитесь. Не обязательно, что целые сутки будет темно, днём скорее всего наступят сумерки, но лучше от этого вам не станет. Невыносимый холод на улице и апатия на душе - неоспоримые спутники полярной ночи, сюда можно добавить плохой иммунитет и психическую неустойчивость. Вот как. - Я сидел за рулём, закрыв водительскую кабину, но слышал грубый голос парня, не понимая, зачем он это расказывает. Яркий свет фар рассекал сгустившиеся сумерки, по земле стелилась туманная дымка, поэтому дорогу было плохо видно.
- Отель резорт энд спа: "Добро пожаловать на крайний север", - смеялся Кувалда. - Здесь вы можете сойти с ума абсолютно бесплатно.
- Бесплатное безумие? Заверните два! - кто-то ответил ему и автобус взорвался громким хохотом.
- Кувалда, ты может заткнешься? - Давиду, похоже такие шутки нравились не больше, чем мне. - Человек только что потерял жену, а у тебя ещё хватает наглости об этом шутить.
- Так он же не слышит, - произнес Кувалда вполголоса, видимо неуверенный в своих словах. - Да, и я про его жену ничего же не сказал.
Давид что-то проворчал на непонятном мне языке и отстал от Кувалды. Парень с грубым голосом продолжил чтение.
Я не смог прогреть автобус до нужной температуры, а может попросту не знал, как это сделать. Около трёх дней он простоял без движения на морозе, я сомневался в том, что он вообще заведется, но Икарус доказал мне, что может все. Тем не менее, когда спидометр доходил до отметки сорок километров в час, двигатель начинал неистово сопротивляться и медленно умирать. Печка в кабине водителя работала еле-еле, салон так же плохо отапливался. Я не слишком переживал по этому поводу, я сидел в двух курках и утепленных синтепоном штанах, неудобно, зато тепло. Парни же передвигались с места на место, ходили взад-вперед по салону, и когда не разговаривали друг с другом, то пели. Лучше всех пел Кувалда. Я бы никогда не подумал, что это он, если бы не увидел в зеркале, как он в ритм своей мелодии машет рукой, изображая невидимую гитару.

"Ты оставь это небо, оставь его звездам". - У него был низкий хриплый голос, очень мелодичный и приятный на слух. - "Оно им роднее и ближе, и все же они его выше, но так далеки от тебя"
- Что это ты поешь? Что за песня? - кто-то задал ему вопрос.
- Это, парни, лирика, - ответил Кувалда. Я ухмыльнулся, а потом вспомнил - Кувалда рассказывал, что ещё до того, как к нему привязалось это прозвище, он с виду был тихим парнем. По вечерам он посещал музыкальную школу, получал хорошие отметки за стихи собственного сочинения и шёл на медаль, пока его жизнь не вошла в крутой поворот, из которого так и не вышла. Что именно у него случилось, я не знал, и знать не хотел.

До станции оставалось около часа езды, когда мы оказались на развилке. Одна дорога шла через лес и вела прямо к станции, другая проходила через посёлок, но заняла бы гораздо больше времени. Решение было принято единогласно. Страх вымотал меня, я все время оглядывался по сторонам и даже маленькая чёрная точка, искажённая моим периферическим зрением заставляла моё сердце сжиматься. Ещё полчаса я бы смог это вытерпеть. Больше - нет.
К счастью, метель, прошедшая накануне не слишком повлияла на состояние дороги. Автобус покачивался и скрипел, но продолжал двигаться вперед. Я вглядывался в темноту, бродившую среди лиственниц, парни замолкли, брошенная мной на переднюю панель рация сперва назойливо шипела, а потом заговорила голосом Полины.
- Артем, ты слышишь меня?
- Слышу, - ответил я, поднеся рацию ко рту. - У вас что-то случилось?
- Нет, все хорошо, - как-то неуверенно произнесла девушка. - Они немного волнуются. Я не хотела вообще-то тебя беспокоить, но...
- У нас тоже пока все нормально, можешь ответить девушкам, что и парни целы и невредимы, - сказал я. - Есть хорошие новости, ещё немного и мы доедем до станции.
- Слава богу, - вздохнула девушка. - Я, признаться, слабо верила, что у вас получится. Но я надеялась.
- Продолжай надеяться дальше и возможно у нас получится выйти из этой истории, - сказал я.

В этот момент примерно в ста метрах от нас на дороге что-то появилось. От испуга я выронил рацию. Полина продолжила говорить, но я её не слышал, пытаясь думать и одновременно унимая дрожь в груди. Я отдавал себе отчёт в своих действиях, но почему-то не остановился, пока не понял, что на дорогу выбежал зверь. Издалека в тумане и при плохом освещении мне показалось, что это олень или косуля и я, спокойно подняв рацию с пола и извинившись перед Полиной, продолжил с уверенностью жать на педаль газа, но, подъехав ближе, я с ужасом понял, что ошибался. Я зря потратил время на раздумья. Пока я снова попытался что-то сообразить, их стало больше и они преградили нам дорогу. Единственным утешением стал недавний вывод, что тьма не действует на животных, иначе от обезумевшей стаи волков нас не спас бы даже автобус.
- Ох ничего себе! - Парни, соскочив со своих мест, выбежали вперёд. - Может объедем?
- Не получится, - ответил я и, собрав волю в кулак, с силой надавил на педаль газа. Автобус дернулся и пошёл быстрее. Животные бросились врассыпную, мы прорвались, но моё облегчение не продлилось долго. Вскоре в зеркале заднего вида я увидел то, от чего внутри у меня похолодело. Волки бежали за нами.