Тьма в ее крови

Часть 1.

Это был он. Воплощение всего хорошего, что только могло произойти со мной. Это был Джеймс. Живой, здоровый и стоящий на пороге моей квартиры. Он ничуть не изменился. Остался таким же. Те же золотые глаза с их пронзительным взглядом, те же слегка пухлые губы, тот же прямой нос, те же острые скулы. Это Джеймс. И самое ужасное то, что я его похоронила два месяца назад. Я сама лично видела его смерть. А теперь он стоял передо мной живой.

Живой...

А его всего лишь два слова, сказанные бархатным и низким голосом: "Привет, Джинни". И моё сердце упало на уровень первого этажа. Упало, и, из-за старой трещины, разлетелось вдребезги.

Он обещал никогда не разбивать мне сердца, но именно это и сделал.

Ком в горле мешает мне говорить, а также держит внутри слезы, которые уже рвутся наружу.

― Проходи, ― хриплю я пропускаю его в свою квартиру.

Он не отрывает от меня своих золотых глаз. От этого взгляда хочется спрятаться, стать незаметной или совсем исчезнуть. Из меня вышибает дух. Ударяет прямо в солнечное сплетение. С туманом в глазах и тёмной плёнкой я прохожу в свою спальню и опускаюсь на самый край кровати. Глаза ничего не видят, уши ничего не слышат. Я словно в коконе из своего собственного горя.

Я не слышу, как Джеймс проходит в комнату, не слышу, как он устраивается у моих коленей, сжимая мои холодные руки. Мне кажется, они сейчас холоднее, чем всегда. От его прикосновения меня бросает в крупную дрожь. Я дрожу и никуда не могу деться от этой дрожи. Словно я попала в сон своей мечты, где Джеймс снова жив и мы снова счастливы. Я касаюсь рукой его небритой щеки. Щетина колит мне руку.

― Настоящий... ― выдыхаю я.

Это было ошибкой. Мне не следовало ничего говорить. Из глаз тут же текут слезы.

Джеймс сжимает мои руки. Я чувствую его тепло, но все равно дрожу, как от сильного мороза, сковавшего меня до самых костей. Он подносит мои руки к своим рукам, целует и дышит на них. А мне все ещё холодно.

― Да, я здесь и я настоящий, ― шепчет он.

Одной рукой вытирает мои слезы. Убирает прядь непослушных волос за ухо и снова целует мои руки. Я молчу, потому что у меня нет сил что―то сказать.

― Как?.. ― с трудом удаётся выдавить мне из себя.

Джеймс опускает глаза в пол. Лицо его напрягается. Он весь полностью напрягается. Пальцы сжимают очень крепко мои, мне становится больно. Но я молчу, потому что это спасательная боль. Она отвлекает меня от боли, плавно растекающейся в районе груди, как расплавленное железо.