Любовь=Ненависть²

Глава 14

Ехали мы молча. Андрей внимательно следил за дорогой, изредка поглядывая на меня. Я же лишь смотрела в окно, пейзаж за которым сильно смазывался и выглядел как картина, выполненная длинными горизонтальными мазками разных оттенков зелёного, серого, жёлтого, коричневого, чёрного, красного, оранжевого, синего и голубого. Из головы никак не выходила нежная улыбка патологоанатома-вредителя, пустившего в ход свою бензопилу «Дружба», которой меня наградил Игнат, когда я оглянулась. 

– А Снежана... Она... Она твоя бывшая? – спросила я первое, что пришло в голову, чтобы разбавить гнетущую тишину и заинтересованно глянула на своего спутника. 

Андрей заметно напрягся, нервно сглотнул и, облизнув губы, ответил. 

– Да... Мы расстались за две недели до нашей с тобой встречи... Она сказала, что я, видите ли, ей никак не подхожу. Имидж, *запрещено цензурой несколько раз подряд*, порчу! – парень резко ударил по рулю, вымещая на нём свою злость. Я испуганно вздрогнула(да, нервишки у меня стали не к чёрту), Андрей виновато глянул на меня и извинился. Помотала головой, будто говоря: «Ничего страшного. Всё нормально». 

Мне почудилось, а может и нет, что Андрей что-то ещё испытывает к этой красивой, можно даже сказать великолепной, блондинке в сиреневом платье. А её враждебные взгляды, бросаемые в мою сторону, явно доказывали, что мой сегодняшний спутник ой как не безразличен этой молодой особе. И если так посмотреть, то я просто уверенна, что они испытывают не ненависть, а что-то похожее на слово из шести букв, начинающееся с «Л», и вряд ли это слово: «Лобзик».

– А ты её любил? – вопрос срывается с моих губ раньше, чем я успеваю прикусить свой длинный язык. 

– Думаю, что да... – ответил Андрей после минуты размышлений и колебаний. 

Я лишь кивнула. Говорить о том, что мне очевидно, что он её и сейчас любит – не стала, чтобы не смущать парня. 

– Если она с тобой свяжется, то соглашайся. Вы друг другу идеально подходите.

Было странно ничего не чувствовать. Совсем. Казалось, что мои эмоции просто выжали из меня, как сок из лимона. Андрея к Снежане я тоже не ревновала. Да и только теперь поняла, что к самому парню не чувствую ничего, кроме симпатии. Очень лёгкой симпатии, основанной лишь на внешнем облике. Ну, вот не ёкало у меня ничего в груди ни при прикосновениях, ни при поцелуях, ни при взглядах...
Я зажмурилась и устало потёрла виски. 

– Тебе стало хуже? – в голосе парня звучало неподдельное беспокойство. 

– Нет. Мне даже лучше. Так что всё нормально. Просто устала немного, – даже в голосе не проскальзывало ни единой эмоции. 

Над городом висела огромная туча, всевозможных оттенков серого: от перламутрово-белого прям до почти чёрного. Она перекрывала все солнечные лучи. От этого на улице стало гораздо темнее. 

Лёгкая дымка сумрака и моя усталость сыграли ощутимую роль. Казалось, что на каждой моей реснице висело по одному килограмму железа. Под тяжестью век глаза слипались, и меня ещё больше клонило в сон. Я старалась не клевать носом и дотерпеть до дома. 

Наконец мы доехали до моего подъезда. Выйдя на улицу потянулась, разминая затёкшие, от сидения в машине, мышцы. Мелкие капли моросящего дождя били по коже, пронзая её, словно маленькие ледяные иголочки,  и заставляя поёжиться от неприятных ощущений. Я обняла себя руками за плечи, скрестив их на груди. Быстро попрощавшись с парнем, нырнула в подъезд. Стало гораздо теплее. Идти пешком – сил не было вообще. Нажав на кнопку вызова лифта, стала ждать. Створки отворились через пару секунд. Прислонившись к стенке кабины, нажала на круглую кнопочку своего этажа, закрашенную чёрным маркером. Лифт как по маслу начал плавно скользить вверх. По пути соседей я не подобрала, чему была безмерно рада, а вот с дверью пришлось провозиться гораздо дольше. И не потому что не могла найти и нормально вставить свой ключ, а лишь из-за того, что в моей квартире кто-то был, причём закрылся на свой собственный ключ.

Дверь мне открыл высокий и статный мужчина с лёгкой сединой в тёмных волосах такого же оттенка, что и у меня. Чёткие резкие черты лица придавали ему аристократичности. Прямой нос, серые холодные, как сама Антарктида, глаза и тонкие обескровленные губы, искривленные в презрительной ухмылке. Кожа мужчины не была такой белой, как у меня, но достаточно бледна. 

За крепкими мужскими плечами показалось худощавое женское лицо. Большие ярко-голубые глаза глядели на меня с сожалением. Тонкие губы виновато улыбались. Длинные черные волосы женщины были собраны в хвост. 

Шокированная, я стояла посреди лестничной клетки и во все глаза пялилась на пару. Я скользнула взглядом по женщине и мазнула им по мужчине. 

– Мама? Отец?!