Любовь=Ненависть²

Глава 37

Утром мне болела голова, а во рту был самый большой в мире кошачий туалет. На часах было почти два. Вымученно потянувшись, я кое-как соскребла себя с кровати и ходячим мертвецом направилась в ванную. Стою, умываюсь, стараясь привести себя в более человеческий вид, никого не трогаю, но тут в мою голову обрывками врываются события вчерашнего вечера. Самые первые были самыми невинными... Обычные танцы человека в дрова. Даже на столике успели подрыгаться... Только потом как началась дичь... Дичь моего великолепного сознания, поведения и... Я не знаю, что еще сказать, ибо даже сейчас, когда мой разум продолжает все смягчать, я дико ужасалась от всех своих действий. От ужаса не сразу заметила, что мои руки находились под очень горячей водой, чуть ли не под кипятком! Резко вывернув кран в противоположную сторону, «охладилась» и окончательно взбодрилась. 

– *Запрещено цензурой*! – эмоционально прошипела я. 

Все то, что я почувствовала, можно сравнить с тем, будто опустила ладони в кипящее масло, а из него прямиком в жидкий азот. Выдохнув и вытерев руки о махровое полотенце, вышла из комнаты, трясясь от страха, который зарождался в груди, когда мне стало понятно, что вот-вот и я встречусь с Игнатом. 

Только вот его дома не было... В первое же мгновение я счастливо выдохнула, но почти сразу же задумалась: «Где это он шляется?!». Наверное, он на работе, но это не точно... Так как телефона не было, и я не могла позвонить, чтобы банально поинтересоваться все ли в норме, начала волноваться. 

После третьей кружки кофе догадки болезненными вспышками взрывались в голове, а руки тряслись, словно у наркоши. Я сидела на диване и раскачивалась взад-вперед, как психически больная, пальцы впивались в колени так, что побелели костяшки. Чувство беспокойства за чужую жизнь достигло критической отметки, что можно было действительно сойти с ума и просто начать рвать на себе волосы! 

Черная, непроглядная бездна внутри меня засверкала ярко-алыми огнями, и я, повинуясь безграничной силе, которая стремилась оказаться на свободе, с яростным криком бросила чашку в стену. Керамическое изделие на глазах трескалось и рассыпалось на осколки, крупные и мелкие, острые и более плавной формы, некоторые и вовсе превратились в крошечную пыль. Зверь внутри дико завыл, выплескивая боль и страх в слезах на моих глазах. Сжавшись в комочек и тихо плача, пролежала невесть какое количество времени.