Чонгук метался из угла в угол, по всему своему маленькому и немного тесному кабинету, в поисках недавних записей.
Шмыгнул носом, после чего вытер тыльной стороной ладони слезы со щек, так как все еще не мог нормально успокоится.
Юнги сидел все так же за рабочим столом, быстро перебирая пальцами по клавиатуре, иногда отрываясь, чтобы сделать глоток уже остывшего крепкого кофе.
- Почему я все еще с ним вожусь? - задал сам себе вопрос Мин и откинулся на спинку стула, тупо смотря в монитор ноутбука, где красовалась тонна текста самого мелкого шрифта.
Юнги и правда сам все еще не мог понять, почему не уволил молодого сотрудника. Тот хоть и старался из-за всех сил, но все равно - результаты были одни и те же. Никакого продвижения, лишь слезы и мольбы дать еще попытку.
Старший цыкнул и поморщился, потирая переносицу, тяжело вздыхая. Облизав пересохшие губы, тот выпрямился и правая рука потянулась к серой компьютерной мышке, сохраняя, а потом закрывая ненужные вкладки и браузера. Парочка кликов, и на экране появляется изображение части их преступной шайки, в том числе и высокий улыбающийся Гук, держащий в руках какую-то папку.
Старое фото, которому больше трех лет. Но оно все же единственное, на котором изображен младший, а так же сокровенное для Юнги, ведь он так и не решался его удалять, сам не зная по какой такой веской причине и принципу.
В глубине души, Мину нравилось смотреть на то, как Чонгук мило улыбается, открывая всем свою белозубую и "кроличью" улыбку. Эти прищуренные карие глазки и немного сморщенный нос, просто растапливали холодное и черствое сердце Юна, который спустя длительное время, и, последнее время, все чаще открывающий эту папку и эту картинку.
Главнокомандующий рыкнул, захлопывая крышку черного аппарата и отталкивающий от стола назад, откатываясь на стуле на колесиках к стене.
Что-то невнятно прошипев, Мин посмотрел на время, после чего поднялся с поверхности незамысловатой мебели и выходя из своего просторного и огромного кабинета, не забыв закрыть массивную дверь на два замка, неоднократно поворачивая в скважине ключ до упора.
Чон стоял на коленях перед столешницей и что-то быстро писал карандашом на помятом листе бумаги. Дело в том, что его стол был настолько маленьким, что туда практически ничего не вмещалось, да и помимо этого, все было заставлено папками с бумагами и огромным периферийным устройством компьютера, который занимал практически всю площадь.
Младший облизал пересохшие губы и перевернул листок, несколько раз проходясь по нему ладонью, пытаясь разгладить и выправить поверхность, затем продолжая писать некоторые заметки по заданному ему делу.
Юн бесшумно зашел внутрь этой заставленной комнатки, где творился самый настоящий бардак, и кинул взгляд на стоящего на коленях Чонгука, что совершенно не заметил приход в его "хоромы" главного.
Мин тихо подошел со спины к своему подченненому, держа руки в тугих карманах, облегающих его худые ноги, джинсов.
Младший тут же встрепенулся, немного выпрямляясь, но все так же смотря на обрывок блокнотной страницы перед собой. Пышные ресницы чуть дрогнули, а влажные губы парня разомкнулись, как только тот почувствовал легкий аромат сладких хрустящих вафель, запитых крепким кофе, и едкий перегар дорогих сигарет, который покрывал все эти чудесные и такие приятные запахи. Только Чонгук мог почувствовать эту прибившуюся к старшему душистость его любимого лакомства, которую не могли учуять другие, его соратники и знакомые, воспринимая вместо него зловоние табака.
Уголок губы Мина дернулся и тот наклонился к застывшему Гуку, обжигая белесую длинную шею горячим дыханием.
