Чонгук, только хотел пересечь порог поддельного агенства по якобы услугам авиа-компании, как его остановил до боли знакомый слегка шепелявый голос.
Сердце стало колотиться на максималках, вот-вот выпрыгнет из груди.
Гук медленно развернулся на носочках, после чего не спеша поднял большие карие глаза, лицезрея перед собой, усталого и узмученного думами, своего хозяина.
- Чего тебе, Мин? - Холодным тоном процедил Чон. На лице не было не одной эмоции, которая описывала бы "радость".
Юн немного расширил глаза, размыкая пересохшие губы. Тот был немного удивлен тому, как с ним разговаривал его подопечный, хотя, после случившегося...
Ги сглотнул вязкую слюну, глубоко и протяжно вздохнул.
- Что если я заберу свои слова назад, Чонгук?..
Рывок. Младший резко оскалился, поддаваясь вперед, накидываясь на старшего с кулаками. Гук рычал, бил по лицу с правильными чертами со всей силы, не жалея больше никого и ничего. Не думая о своих действиях.
Юнги терпел и принимал все удары на себя. Вот уже и лицо разбито в кровь. Чон не отрывается, не перестает, не успокаивается. Он встает с колен, поднимая за воротник главного, отрывая того от поверхности грязного холодного пола. Бьет в живот, в грудь, по ногам, особенно попадая по коленям.
- Ладно избил! - Крикнул на весь пустующий коридор Чонгук, с силой попадая кулаком по зоне дыхательных путей. - Ты думаешь, это все шутки!? Шутки, да!? Нашел себе шестерку! - Подопечный плакал и дрался. Но, драка - это противостояние двух или нескольких людей, а Гук лишь только избивал. - Весело играться на чувствах? Весело, да, ты, скотина! - Резко толкнул к стене, по которой обессиленный главнокомандующий тут же спустился на пол.
Юнги начал кашлять кровью, прикрывая рот рукой, но бесполезно. Кашель усиливался, а крови становилось все больше. - Прости...
- Нет... - прошипел младший, утирая кулаком слезы с глаз, - нет это не ты хочешь меня убить, а я тебя... Ты чудовище!
- Я знаю...
Чонгук психанул и, ударив по стене, травмируя костяшки пальцев, быстрым шагом подошел к двери которую тут же распахнул, выходя на улицу, где уже царствовал темный и поздний вечер.
Ги продолжил кашлять, то и дело вытирая кровь рукавами бывшей белоснежной рубашки, которая полностью залилась алым.
