Рыкнув, Юнги тряхнул головой, отгоняя все дурацкие мысли прочь. Последний раз посмотрев на своего подопечного, Мин быстрым шагом преодолел всю зону пола этого маленького кабинета и подошел к старой потресканной двери, поморщившись.
- Никчемный. - Кинул старший и вышел из комнаты, громко ударив дверью, из-за чего одна из петлей слетела.
Чонгук начал прерывисто дышать, смотря куда-то в точку перед собой, хлопая глазами. Он просто не понимал, что сейчас произошло. Тело просто бросало в дрожь, а на висках выступал холодный пот.
- Что со мной... - прошептал сам себе Гук, облизывая в миг пересохшие губы, из-за того что тот дышал ртом. Тот сглотнул и наконец сомкнул губы, поднимая глаза.
Юнги быстро прошел по коридору в свой кабинет, подходя к нужной двери, доставая из узкого кармана ключ, мгновенно отпирая два замка "набитой рукой". Резко ворвавшись в свой обычный и столь знакомый интерьер, тот упал на кожаный диван, сразу же приняв лежачую позу, рукой дотрагиваясь до лба.
- Какого хера... - крикнул на все помещение Мин и ударил кулаком и спинку диванчика, которая через несколько секунд приняла прежнюю форму, словно ее и не касались.
Юнги глубоко вздохнул и нахмурился, не открывая глаз. В груди орган, который у парня, как говорят другие, отсутствовал, стал биться быстрее, как только Мин вспоминал физиономию младшего. Его милую улыбку на фото, эти красивые и завораживающие глаза и этот тихий шепот, заставляющий Юнги дрожать всем телом, это:
"Хозяин..."
Частичный мафиози спустя минут пять все же поднялся с нагретой телом поверхности диванчика и, подойдя к своему рабочему столу, достав из ящика телефон и кошелек, Мин убрал челку назад, выходя из своего кабинета.
Чонгук с дрожащими руками поднялся с пола и снова подошел к своему захламленному столу, начиная разгребать различные бумаги, от помятых и скомканных бумажек, до чистых разлинованных листов.
Главнокомандующий бандитской шайки шел вперед не оглядываясь по сторонам и не оборачиваясь. Лишь смотрел под ноги. На голову был накинут капюшон легкой осенней черной куртки, в которой тот ходил чуть ли не каждый день.
Такой мрачный силуэт, расхаживающий по улицам и переулкам, сильно пугал людей, которые в свою очередь сторонились. Некоторых даже передергивало. Толпы шептались.
