В одиночестве нет ничего страшного. Рано или поздно мы станем одиноки: нас покинут родители, друзья, которые клялись в своей преданности, любимые, которые уверяли нас в своей верности. Самое главное - не потерять себя. Свою гармонию. Никто не поймет...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Весь последующий месяц мы с Адамом провели вместе, и честно говоря, мы неплохо сблизились. Хотя, я всё также о нём знала ровно столько, сколько и весь университет. Заносчивый парень, с дикими глазами и плохой репутацией. Ну и эти его "девушки" каждую ночь. Но с ним мне почему то было настолько хорошо, что дома я появлялась крайне редко, ссылаясь на то, что скоро сессия и нужно готовиться.
Так как ноябрь тихо пробирался на улицы Филадельфии, мы с Адамам всё реже находились на берегу.
Мы проводили время у него дома, за просмотром очередной комедии, либо ходили по всяким местам, где вредная еда находилась на первом месте. Адам обнимал и целовал меня перед сном. Мы практически каждую ночь спали в одной постели, но дальше этого не заходило.
Но как часто говорят за сладкие минуты счастья, мы должны платить болью и одиночеством. Порой боль въедается в наше тело на всю жизнь.
Когда случилось то, что первым меня сломало, я сладко спала в объятиях Адама.
Открыв глаза, я не спешила куда-то собираться, ведь сегодня выходной день, да и на часах было всего десять утра. Повернув голову в правую сторону, я увидела, как парень с моими уже полюбившимися дикими глазами начинает просыпаться вместе со мной.
— Доброе утро, Джонс, — хмыкаю я.
Медленно открыв один глаз, Адам начинается мне улыбаться.
— Лиса, — сладко говорит он, и тянется ко мне.
Вот в таком сладком омуте протекает моё утро в доме Адама. Его тётя Линда уже начала меня упрекать, что я забыла про родителей, но всё же также готовит нам завтрак и тепло улыбается мне.
Сидя на высоком стуле, и не спеша отпив кофе, чувствую, что крепкие руки обнимают меня сзади. Я улыбаюсь.
— О, ради всего святого, только не при мне, — хмуро говорит Линда, но всё же я замечаю в её взгляде, что она счастлива, ведь Адам вроде как остепенился. Но официальных отношений между нами нет. Я пыталась поговорить об этом с Адамом, но он лишь махает рукой и говорит, что нам и так хорошо вместе.
— Всё хорошо, — лишь отвечает Адам Линде.
На столе завибрировал мой телефон. Я нахмурилась, посмотрев на неизвестный номер.
— Да? — нажав на вызов, говорю я.
— Здравствуйте, я Джон Уайт, работник местной полиции, это вы Мелисса Франкфурт? — спрашивает он меня, а по моей спине пробегается неприятный холодок.
— Да...Что случилось?! — начинаю волноваться я.
— Вы не могли бы подъехать в больницу по поводу ваших родителей, Аманды и Итана? — вновь спрашивает он меня.
— Ваши родители попали в автомобильную аварию, их состояние на данный момент не самое лучшее, вам всё же нужно подъехать в больницу, — объясняет он мне.
— Я приеду... — только лишь выдавливаю я из себя.
Меня бросает то в жар, то в холод. Я чувствую на своей щеке тёплую руку Адама, который стирает со щеки одиноко катящуюся слезу.
— Лиса, что случилось? — тихо спрашивает он.
— Мне нужно уехать, — говорю и иду по направлению в комнату Адама.
— Лиса, я не пущу тебя, пока ты мне не скажешь куда и зачем ты едешь, — догоняет меня Адам, резко повернув к себе.
— Мои родители лежать в тяжёлом состоянии после аварии, в которую попали, — взахлёб начинаю я, — Адам не лезь в это, я сама туда съезжу и всё узнаю,— продолжаю я, но Джонс лишь отрицательно качает головой.
— Лиса, я тебя не оставлю, пойдём собираться и пулей туда, — командует Адам.
В ответ я слабо улыбаюсь. Мне нужна его поддержка как никогда раньше. Я благодарна ему за упорство.
В машине царит мёртвая тишина.
Мёртвая...
Усмехаюсь я про себя. Я не знаю, что меня ждёт дальше, и даже предположить не могу, что с моими родителями, но отчётливо понимаю, что после этого визита мне придётся собирать себя по кусочкам.
