В одиночестве нет ничего страшного. Рано или поздно мы станем одиноки: нас покинут родители, друзья, которые клялись в своей преданности, любимые, которые уверяли нас в своей верности. Самое главное - не потерять себя. Свою гармонию. Никто не поймет...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Невероятное облегчение накрыло меня, когда я успела на первую пару. А именно - философию.
Никогда не понимала где мне пригодиться философия, если я учусь на медицинском факультете?
После третьей пары размеренным шагом иду в столовую. Повернув голову в сторону, вижу как Адам Джонс лижется с разукрашенной куколкой. Фу, какой кошмар. Заметив на себе мой взгляд, Адам прекращает своё дело, и резко поднимает свои глаза на меня. Дикие глаза. За счёт своих низко опущенных бровей, его глаза выглядят дикими, но на самом деле они серые и очень даже красивые на вид.
Наш длительный контакт глаз начинает меня напрягать, по этому быстро опустив глаза в пол, иду дальше в столовую.
Зайдя в столовую, вижу свою лучшую подругу - Хлою, девушку с волосами ниже плеч и зелёно-карими глазами. Она интенсивно машет мне рукой, и я иду к её столику.
— Привет, Лиса! — радостно говорит она мне.
— Привет, Хло, — отвечаю я.
— Как тебе первый день в университете? — спрашивает Хлоя.
— Если честно, то ужасно. Я проспала, — говорю я.
— Ох, Лиса, ты как обычно, — упрекает она меня.
Она довольно энергичная девушка, никогда не опаздывает. Как так может быть?
— Хло, не начинай. Слушай, я безумно хочу есть, сейчас приду, — говорю я девушке.
Я встаю и быстро иду к прилавку. Беру поднос и кладу туда, что на глаза попадается.
— Так много ешь, а на вид стройная, — раздаётся голос сзади меня, как гром среди ясного неба.
Я медленно поворачиваюсь, и вижу перед собой Адама - парня, с татуировками. Чёрт, что это сейчас было? Он никогда со мной не разговаривал.
— Не твоё дело, Джонс, — говорю я, и начинаю идти к столику, где сидит и пялиться Хлоя.
— Потише, Франкфурт, убери назад свои острые ноготочки, я просто сказал, — говорит он моей спине. Я прямо всеми фибрами чувствую, как он ухмыляется.
Подойдя к столику, вижу как Хлоя сидит в ступоре.
— Чего ты так пялишься? — спрашиваю я её, и сажусь за стол.
— Ты в своём уме? Сам Адам Джонс заговорил с тобой! Ты должна ликовать, — говорит Хлоя с восторгом в голосе.
— Ещё чего. Мне наплевать на разрисованного мальчика, который каждый день лижется с новой подстилкой.
— Эх, Лиса, ничего ты не понимаешь, — тихо говорит она.
— Так, Хлоя, закрыли тему. Что будем делать в выходные? — спрашиваю я её.
Глаза, грустные минутой ранее, расцветают. Я знаю эти её глаза. О нет, влипла.
— Веселиться, Франкфурт! — весело говорит она.
— Ну может лучше в кино сходим? Или ещё что? — молю я Хлою.
— Лиса, нет. В выходные намечается вечеринка в доме братства, мы идём туда и точка,—строго говорит она.
— Эта последняя вечеринка, на которую я иду,— злобно говорю я. Ненавижу ходить в братства, смотреть на пьяных и блюющих подростков.
Тогда я ещё не знала, что эта вечеринка перевернёт мою жизнь с ног на голову.
