В одиночестве нет ничего страшного. Рано или поздно мы станем одиноки: нас покинут родители, друзья, которые клялись в своей преданности, любимые, которые уверяли нас в своей верности. Самое главное - не потерять себя. Свою гармонию. Никто не поймет...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Бумаги, бумаги, бумаги.
Везде бумаги с диагнозами, которые никак не хотели помещаться в руках. Я была на практике. Меня курировала доктор Аризона Эмери. Невероятная женщина с практически чёрными волосами, карими глазами, стройной фигурой. Ей уже было давно за сорок, но, если не смотреть на руки, то я бы ей дала лет тридцать. У меня был последний год обучения. И сказать откровенно, после переезда из Филадельфии моя жизнь наладилась.
Я была спокойна и практически счастлива.
Сегодня была пятница, а значит, что на этой неделе был последний день практики. Я бежала с бумагами к доктору, чтобы поскорее вернутся домой.
— Франкфурт! — крикнула Эмери, когда я пробегала очередную палату, а затем резко затормозила.
— Да, миссис Эмери, — сказала я, пытаясь отдышаться.
— Мелисса, мне срочно нужно домой, поэтому я дам тебе пациента для осмотра,—сообщила миссис Эмери, протягивая очередную папку с информацией о больном, — Это твоё последнее поручение на сегодня. Считай, что это зачёт, — добавила она.
— Хорошо, — с трудом сдерживая вздох, сказала я, а затем, несмотря в папку, побрела к нужной палате.
Слышу, что сзади кто-то бежит, и я, не успев обернутся, вскрикиваю, когда меня ловят.
— Осторожнее, Лиса, — говорит мне знакомый голос.
Подняв голову, я вижу Итана.
Итан Рамер - мой лучший друг. У него тёмно-русые волосы, большие карие глаза, вздёрнутый нос, круглый подбородок. У него есть татуировки. Много. Я долгое время не знала об этом. Но когда после очередного похода в клуб, мы, пьяные решили переспать, я всё же узнала.
