Подарок дарованный мне судьбой

11

Кальян и шампанское творят чудеса!!!
Глава готова. Ура мне.

***
В крытом дворе крепко пахло сеном и куриным духом. Плохо птичкам зимой. И мне плохо. Пока уберёшь в курятнике, сто раз пожалеешь, что носом дышишь. Подумаешь, провинился! У нас же не один конь, вон, на конюшне с десяток бегает! А я его совсем немножко, буквально капельку подморозил! Я же нечаянно! Он теперь с поседевшей гривой даже красивее стал! 
Квохтушки воевали за зерно. Среди них яркими пятнами выделялись жертвы сестринского вдохновения: с десяток несушек щеголяли ярким оперением, синими, желтыми, зелеными крыльями, розовыми и красными хвостами. Это нам ведун рассказывал о южных птицах, гордых красавицах, которых он видел в питомнике при школе Клена. В итоге Моррас позаимствовала мои краски и немного увлеклась.
С кряхтеньем разогнувшись, я поставил на место метлу и ведро. Вот теперь порядок! Осталось только дать зерна, и можно с чистой совестью идти отмываться от трудов праведных. А потом – учиться, учиться, учиться.
Уже прошёл месяц моих учений-мучений. Я бездарь, увы. Ленова ничего не говорит, но я сам и так вижу, что ничегошеньки у меня не получается. Разозлился, когда на последнем занятии опять ничего не вышло. Досталось коняшке, на свою беду рядом оказавшейся. 
Пока что все занятия направлены на то, чтоб я потоки увидел. Для меня это похоже на медитацию: я сижу или лежу, пытаюсь «очистить разум и освободить сознание», наставница что-то говорит, вроде «почувствуй руки, пальцы на левой руке, правой ноге, своё сердце, кровь, что по жилам течёт…» Только плохо у меня с очисткой сознания. Ещё когда айкидо занимался, мастер пытался донести до своих лоботрясов-учеников дух учения, и медитации были ежедневной нормой. Но и тогда для меня медитация была отличным способом лишний часок поспать. Сейчас это похоже на: «я не думаю… не думаю… м-м-м-м… голова пустая… м-м-м-м… ох, как вкусно пахнет… это пироги?… хорошо… с малинкой… класс… ой, я не думаю… не думаю… не думаю… интересно, куда близняшки свалили?… ой, я не думаю… м-м-м…» В голове куча мыслей. Стоит наставнице сказать «приступим», как они атакуют меня, не давая ни на секундочку забыться. 
Вот так и прошёл месяц, а я всё не могу понять, что от меня надо, и какие такие нити, потоки и тому подобное я должен увидеть. Морозить попусту я перестал, только когда испытываю сильные эмоции, как позавчера. И это пока единственный плюс. 
Я замер посреди просторного коридора, соединяющего подворье и жилые помещения, наблюдая за невесомым танцем пылинок в солнечном свете. 
- Добрый день, Флерр! Закончил уже? – окликнул меня Виллар.
- Да, всё. Теперь иду сдаваться на милость премудрой Леновы, – улыбнулся я и c удовольствием уткнулся носом ему в шею. Он выше меня на полголовы, и его так приятно обнимать. 
- Пойдём, составлю тебе компанию.
- Ой… – он пойдет смотреть мои мучения?.. И увидит мою полнейшую непригодность и бездарность. До этого он на занятиях не присутствовал, опасаясь, что он будет только мешать, и я буду на него отвлекаться. 
Виллар, заметив моё невольное замешательство, отстранился, тронул меня за подбородок, приподнимая лицо.
- Что такое, ты не рад будешь меня видеть?
Не знаю я, как сказать ему… Видеть своё солнце я всегда рад, но мне стыдно, что он увидит мои жалкие потуги в освоении этой непростой науки. Он же, не дождавшись моего ответа, продолжил свои увещевания:
- Флер, я не буду мешать, просто посмотрю. Мы и так только вечерами видимся, наставница тебя целый день от себя не отпускает. 
- Ты не мешаешь… вот только… – я присел на широкий подоконник, рисую пальцем по заснеженному стеклу.
- Ну, что не так? – он подошёл, присел рядышком. Молчу, так уютно с ним… Он переживает, я чувствую его тревогу. Если ему скажу, он вдруг подскажет чего? Тоже ведь, вроде, учитель… Вон, до сих пор его не отпускают, письма шлют еженощно. 
- Я… тебе не понравятся наши занятия. Выглядит это просто ужасно…
- Почему же? Мне в радость просто смотреть на тебя! Я тихонечко посижу, пока есть минутка свободная.
- Я… глупый, у меня ничего не получается… Ленова недовольна мной, я знаю… Пусть и не говорит, я сам вижу…
- Ну, нет же, нет! Что ты говоришь такое… Своё недовольство она не стала б держать в себе, мне б непременно поведала! Она хвалит тебя постоянно!
- Да? Но у меня ничего не получается. 
- Хороший мой, и месяца твоих занятий не прошло, а ты уже хочешь на мастеров равняться? – рассмеялся он. – Экий ты торопыга!
- Ууу! Не смейся надо мной! Я же серьёзно говорю! 
- Вот давай через годик поговорим о твоей успеваемости! Через месяц занятий никто не возьмется судить. Но твоё усердие замечено наставницей и оценено по достоинству. 
- Да? Ты меня успокоил. А я себя всё корю за отсутствие результатов.
- Не стоит. Результат будет обязательно, не сомневайся! – Виллар приобнял меня за плечи. – Ленова - отменный наставник! Главное, её слушайся.
- Я слушаюсь. Она мне нравится. Только никак не могу эти дурацкие потоки увидеть, растудыть их туды…
- Увидишь ещё, всё получится.
Мы молча сидели в обнимку на подоконнике. За спиной что-то сверкнуло. Я обернулся: солнечный лучик, пробившийся сквозь пелену облаков, позолотил брачные венцы Наррава и Сарраш, и теперь они сияли, как маленькая звездочка.
- Смотри, как сверкает!
- Что?
- Да вон, на коньке венцы сияют! – я показал Виллару пальцем. – Такие красивые… У брата с Машшеей тоже венцы, только они пока в их покоях. Вот будет у них свой дом – тоже на коньке сиять будут.
- Да, красиво…
- Виллар… а у нас тоже такие будут?
- Непременно! Ты хочешь?
Я улыбнулся и кивнул. Так хорошо с ним, тепло, уютно… 
- Погоди-ка… – негромко воскликнул он и отстранился. – Ты их видишь?
- Ну, да.
- Но… как же тогда ты не видишь потоков? Они есть суть силы, воплощение союза твоих родителей, они НЕ материальны! Обычный человек никогда их не увидит!
- Да? – этот факт ввёл меня в ступор. Пусть я не сразу родительские венцы заметил… да что там, я вообще не помню, когда впервые обратил на них внимание… но я вижу их!
- Ну-ка… скажи-ка мне, а когда ты первый венец увидел?
- Ааа… эээ… ну, наверное, на первой свадьбе… Я не знал тогда, что это сверкает, мне потом дед сказал.
- Ревве?
- Да.
- И как… то есть, что ты почувствовал, когда их впервые увидел?
- О! – ну, тут всё просто, это я точно помню. – Тогда как раз первые свадьбы были, и они так ярко засияли, что у меня аж слезы из глаз брызнули! Потом ничего, проморгался, любовался на них…
- Ну, – рассмеялся Виллар с облегчением, – тогда понятно, почему ты потоков не видишь.
- Н-да? – я скептически задрал бровь.
- Да! – передразнил он меня. – Смотри! – он свел ладони вместе, и через мгновение развел, из дымки между ладонями стали проявляться очертания какой-то палки. – Вот, готово. Держи!
Он вручил палку мне. Она оказалась красивой небольшой подзорной трубой, украшенной резьбой и камушками.
- Ты знаешь, что это?
- Да. Подзорная труба.
- Правильно. Смотри! - он поднес к моим глазам трубу концом с большой линзой. Я глянул. Как и ожидалось, всё было микроскопическим. 
- И что?
- А то, что примерно так ты сейчас видишь потоки. Когда ты в первый раз увидел венцы, сияние силы немного ослепило тебя, и твой организм непроизвольно, защищаясь, так скажем, перешёл в… ну, назовем это макро-режим… и теперь ты видишь только большие всплески силы. А потоки – как тоненькие нити, кружева, неспроста их так зовут. Тебе надо сделать так, – он перевернул трубу, поднес аккуратно к глазу маленькой линзой. – Смотри теперь, – я полюбовался на красногрудую пичужку, что лакомилась рябиной в лесу за оградой. – Понятно?
- Ну, вроде, причина ясна. И как теперь мне трубу в моей голове перевернуть?
- А вот это тебе твоя наставница скажет! Я с тобой сейчас на урок пойду, с Леновой переговорю. 
- И о чём сей славный муж со мной говорить будет? – раздался бархатный голос наставницы. – Уж не о том ли, отчего же юный ученик прогуливает занятие?
- Ой! – я спрыгнул с подоконника, поклонился. – Мастер Коллес, здрасьте! А я как раз к вам шёл!
- Неужто правду мои уши сейчас услышат? – скептически склонила она голову набок, с плеча упала тяжелая коса, перевитая янтарной нитью.
- Добрый день, Ленова! Не брани его, моя вина, задержал его! 
- И тебе здравствовать, Виллар, – величаво кивнула головой. – Ну, что ж, помиловались и буде. Флерран, негоже опаздывать! Пойдём уже, и так время упущено…
- Ленова, удели мне немного времени своего драгоценного, позволь потолковать с тобой, дело важное. 
- Ну, раз дело столь важное, то несомненно, достопочтенный мастер. Пройдемте тогда. Пока Флерран готовиться будет, мы и потолкуем. 
В комнате, переоборудованной в класс для наших занятий, они долго что-то обсуждали. Ленова горячилась и сверкала глазами, Виллар был тверд и непоколебим, как скала. 
Виллар выпросил для себя разрешение присутствовать на занятиях. Мне было очень приятно. 
Зря они переживали, что он меня отвлекать будет. Его присутствие придавало мне уверенности и сил. Вскоре я и впрямь стал видеть эти ниточки. Они были повсюду! Тонкое золотое с зеленым кружево оплетало каждый предмет, пульсировало в живых в такт биению сердца красными всполохами. И чего я раньше эту красоту не замечал?