Когда они заходят, остро приправленный вздохами воздух превращается в жало, улюлюкает толпа, сливается во всеобщем помешательстве с вгрызающимся в мозг электро. Недавно выпитый алкоголь только начинает замедлять процессы, обволакивая немеющими мурашками, а Намджун уже раскручивает бутылки пальцами, бренчит бокалами и с шипящим предвкушением раскрытых крышек разливает шоты, выкрадывая не только манящие сосуды, но и льстивые девчачьи взгляды, лимонно-соленые губы.
На танцполе – пьяная кутерьма, бесталанность и абсолютное забвение заплывших желанием взглядов. Уже призрачное ощущение потных поцелуев, широкие беспричинные улыбки и сплетенные не до конца пальцы. Это – эшафот похоти, бесконтрольного вожделения и кратковременной страсти, когда во рту иссыхает от жажды, а в инстинктах одно – хочу. И уже почти, чуть-чуть и сорваны все незримые завесы, нарушены заповеди данных обещаний и сотворены все вознесенные до небес ошибки.
Грех – электроэнергия, он насыщает, сочится и пышет искрами, ссекает поголовно. И вот уже тело облеплено тонной пиявок, томящихся в ядовитых красках бокалов, сдавливающих тисками медового хмеля и ускоряющих циркуляцию отравленной крови.
После третьего приторно-фруктового, застрявшего на языке горьковатым смаком через витки неоновой трубочки, становится хорошо и расслабленно, будто постепенно опустился в горячее покалывание пенной ванны. Чонгук вылавливает лазерных светлячков, ватным облаком припадая к тэхенову плечу, но тот настойчиво выравнивает покосившийся стан и вверяет взгляд вглубь, к бархатному велюру кресел. Надламывается и зажевывается податливая трубочка; раскосо-рысий янтарь встречается с расплавленным туманом самоцвета. Даже не взглянув на обескуражено хватающегося за стойку Чонгука, Тэхен ныряет в шаткий поток танцующих, стойко направляясь к подмеченной цели.
Юнги встречает его пшеничной радугой в волосах и завязанным в узелок сахарным хвостиком вишни. Сегодня сирена поет лишь для одного моряка, непременно обещая бурную погибель. И Тэхен уже готов на все, лишь бы вечно слушать ее песни и тешиться в невесомости рукосплетений.
- Я-всегда-мечтал-нарисовать-тебя, - самозабвенно проводя холодной ладошкой по буйным ореховым прядям. – Жаль-невозможно-воссоздать-произведение-искусства.
Тэхен весь лоснится, томится в ласке, присмирев в руках Юнги мурчащей кошкой.
- Из творца нельзя высечь искусство, потому что он сам им является, даже если пробовать, получится подделка. Простишь мне этот грех?
ВЫ ЧИТАЕТЕ
The god that failed
Fiksi PenggemarИ все же, что же такого ужасного и постыдно желанного произошло первого июня две тысячи шестнадцатого года? Первого июня две тысячи шестнадцатого года мне позвонили из полиции... - Здравствуйте, Чон Чонгук, верно? Вы ее сын, пожалуйста, приедьте на...
