глава 7. десертная ирреальность

1.4K 108 52
                                    

Когда они заходят, остро приправленный вздохами воздух превращается в жало, улюлюкает толпа, сливается во всеобщем помешательстве с вгрызающимся в мозг электро. Недавно выпитый алкоголь только начинает замедлять процессы, обволакивая немеющими мурашками, а Намджун уже раскручивает бутылки пальцами, бренчит бокалами и с шипящим предвкушением раскрытых крышек разливает шоты, выкрадывая не только манящие сосуды, но и льстивые девчачьи взгляды, лимонно-соленые губы. 

На танцполе – пьяная кутерьма, бесталанность и абсолютное забвение заплывших желанием взглядов. Уже призрачное ощущение потных поцелуев, широкие беспричинные улыбки и сплетенные не до конца пальцы. Это – эшафот похоти, бесконтрольного вожделения и кратковременной страсти, когда во рту иссыхает от жажды, а в инстинктах одно – хочу. И уже почти, чуть-чуть и сорваны все незримые завесы, нарушены заповеди данных обещаний и сотворены все вознесенные до небес ошибки.

Грех – электроэнергия, он насыщает, сочится и пышет искрами, ссекает поголовно. И вот уже тело облеплено тонной пиявок, томящихся в ядовитых красках бокалов, сдавливающих тисками медового хмеля и ускоряющих циркуляцию отравленной крови. 

После третьего приторно-фруктового, застрявшего на языке горьковатым смаком через витки неоновой трубочки, становится хорошо и расслабленно, будто постепенно опустился в горячее покалывание пенной ванны. Чонгук вылавливает лазерных светлячков, ватным облаком припадая к тэхенову плечу, но тот настойчиво выравнивает покосившийся стан и вверяет взгляд вглубь, к бархатному велюру кресел. Надламывается и зажевывается податливая трубочка; раскосо-рысий янтарь встречается с расплавленным туманом самоцвета. Даже не взглянув на обескуражено хватающегося за стойку Чонгука, Тэхен ныряет в шаткий поток танцующих, стойко направляясь к подмеченной цели.

Юнги встречает его пшеничной радугой в волосах и завязанным в узелок сахарным хвостиком вишни. Сегодня сирена поет лишь для одного моряка, непременно обещая бурную погибель. И Тэхен уже готов на все, лишь бы вечно слушать ее песни и тешиться в невесомости рукосплетений.

- Я-всегда-мечтал-нарисовать-тебя, - самозабвенно проводя холодной ладошкой по буйным ореховым прядям. – Жаль-невозможно-воссоздать-произведение-искусства.

Тэхен весь лоснится, томится в ласке, присмирев в руках Юнги мурчащей кошкой.

- Из творца нельзя высечь искусство, потому что он сам им является, даже если пробовать, получится подделка. Простишь мне этот грех?

The god that failedМесто, где живут истории. Откройте их для себя