Четкие линии

14

- Гарри, я зна-аю, ты меня слы-ышишь.

- ...

- Гарри, помнишь что говорят про обиженных? На них воду возят.

Посмотрел на портрет Салазара Слизерина, домогающийся меня вот уже второй час. Выглядел маг крайне довольным собой.

- Я с тобой не разговариваю, старый, озабоченный портрет!

- Нет-нет, не путай, мальчик, я всего лишь помог тебе. А вот то, что ты вообразил именно меня... - мужчина мурлыкал.

Захотелось побиться головой об стол. Но переспорить Слизерина невозможно: на его стороне опыт словесных баталий с Основателями школы.

И ладно бы, помог его прием в создании Патронуса, я бы тогда и слова не сказал, сам ведь не мальчик-колокольчик. Но...

- Прекращай дуться, как дите малое, - фыркнул Слизерин. - Помогла ведь моя наука.

- Если бы....

Теперь каждый раз, стоит только произнести заклинание....

Судя по округлившимся глазам Салазара, тот уже понял мое молчание и смущенное полыхание ушами.

- О.... О? О! - взял себя в руки. - Какие же вы, девственники, впечатлительные!

Желание побиться головой об стол заметно усилилось.

Язва змеиная! Зато становится понятно, почему портрет так защищен, что к нему и не подберешься толком. Явно при жизни достал всех своих потомков, вот и побоялся их мстительности. В том, что дети Слизерина унаследовали все лучшие и ярчайшие качества папочки, не сомневался.

- Когда-нибудь я найду портрет Пуффендуй, притащу его сюда и скажу, что ты пытался меня совратить.

По Комнате пошла волна дрожащего воздуха - так она смеялась. Ей нравились наши перепалки со Слизерином.

И именно она дала мне первый дневник своей создательницы, в котором та описывала, причем весьма метко и ядовито, своих товарищей по основанию школы. Пуффендуй считалась блюстительницей морали, защитницей всех сирых и убогих. Если при этом учитывать, что растения тоже могут быть весьма опасными, да и язвительностью женщина обделена не была, угроза становилась по-настоящему серьезной.

Больше в том дневнике ничего не нашлось. Подозреваю, что Комната дала мне только часть, чтобы я мог уязвить Салазара.