Без безразличия

2. Все доступные методы

Вряд ли кто-то заметил бы это по выражению его лица, но Люциус Малфой был… счастлив? Да, несмотря на то, что демонстрировать своё удовлетворение сложившейся ситуацией с его стороны было бы неуместно, внутри себя − он был доволен.

Благодаря бывшей супруге и свидетельским показаниям нескольких участников Битвы за Хогвартс (как её окрестили в прессе), Люциус избежал заключения в Азкабане. Учитывая, как он пережил первый арест, второй срок мог бы завершиться для него смертью. Понимали это и в Визенгамоте. А нынешнее руководство школы, судя по всему, не нашло никого путного на должность преподавателя ЗОТИ.

Всё это Люциус понимал. Сейчас поговаривали, что после падения Тёмного Лорда проклятие с этой многострадальной должности исчезло. Но желающих проверить данное предположение на собственной шкуре оказалось немного. Вернее, их не имелось вовсе, но для Люциуса это стало в буквальном смысле слова приговором. Пусть и не таким, какой ожидала услышать общественность, мечтающая засадить за решётку всех без исключения Пожирателей. Мечтающая обрести уверенность в собственной безопасности. Мечтающая видеть всё больше и больше громких, до невозможности позитивных и до отвращения пафосных заголовков на первой полосе «Ежедневного Пророка».

Люциус мог поставить себя на место одной из представительниц этой самой общественности − Гермионы Грейнджер − и мог понять её недовольство. Мог, но не хотел. Ему приятнее было видеть негодование и лёгкое презрение в её глазах. Это хотя бы смотрелось оригинально. Потому что остальные лица выражали опаску, а ученики младших курсов и вовсе испытывали истинный страх, завидев нового профессора. Должно быть, со стороны это смотрелось презабавно и могло поднять кому-то настроение. Чего нельзя сказать о возможных конфликтах с менее пугливыми студентами.

Как назло, первое занятие Люциусу предстояло провести у седьмого курса, в числе студентов которого числилась не только Грейнджер, но и её приятели, которые оказывали сопротивление режиму прошлого года. Так что Люциус ждал реакции от них и в свой адрес. Однако её не последовало.

Тщательно скрывая напряжение, Люциус начал лекцию, к которой готовился весь минувший вечер. Студенты слушали, записывали. Тут и вспомнились давние слова Снейпа о Грейнджер (порой он между делом упоминал то её, то Поттера, то кого-то из коллег) − обычно та фиксировала каждое слово профессоров и в целом отличалась исполнительностью и излишней любознательностью. Но вот на лекции Люциуса девчонка отчего-то выглядела совершенно несосредоточенной.