Без безразличия

14. Ревность и слёзы

Порой Люциус жалел, что затеял всё это с Грейнджер. Она, безусловно, разнообразила его существование, но многое в этой истории вызывало беспокойство. К началу ноября, например, откуда ни возьмись, появилась ревность − совершенно несвойственная Люциусу эмоция.

Да, он всегда был собственником, и это касалось не только женщин, а всего. Но обычно волновало лишь то, что кто-то смеет прикасаться к его «имуществу». А мысли вроде «Как она могла позволить ему это сделать?» или «Почему она вообще посмотрела в его сторону?» проходили мимо, даже не задевая разум. Но не в случае с Гермионой Грейнджер. У них с ней образовались совершенно особенные отношения.

За последние недели Люциус неплохо развил в себе наблюдательность. Поэтому мимо него не прошла новость о «романе» Кормака Маклаггена с Грейнджер. Ну как новость − обычная сплетня. Представить себе такое было сложно. Но это, отчасти, объяснило бы, почему девчонка пропустила одно из занятий по целительству. Свидание? Тогда понятно, почему она не отчиталась перед ним за тот прогул. Не скажет же: «Простите, профессор, я не могу провести этот вечер с вами, так как у меня уже назначено свидание с другим». Вот и приходится оправдываться штампами вроде: «У меня были веские причины» − без указания на них. Только вот серьёзные, обоснованные здравым смыслом оправдания провинившиеся обычно не боятся озвучивать.

Однако сама кандидатура Маклаггена (в качестве пассии для одной из самых популярных девушек страны!) вызывала большие сомнения. Он не был хорош ни в чём, как казалось Люциусу. Может, внешне этот парень и мог кого-то привлечь, но Грейнджер же вроде всегда обращала внимание на внутренний мир. Взять того же Уизли − поговаривали, у них что-то наклёвывалось. Но более нелепого ухажёра попробуй найди…

Ещё больше смущало, что Грейнджер провела ночь с ним, с Люциусом, уже после того, как якобы завязала эти неправдоподобные отношения с Маклаггеном. Если, опять же, верить слухам. Но нет, здесь определённо что-то не сходилось. Никакой гармонии в этой истории не вырисовывалось изначально. Если что-то и склеивалось, то косо и криво. Поверить в такую сказку мог лишь тот, кто совсем ничего не знает о Гермионе Грейнджер.

Для справки: Люциус знал о ней многое. И с каждым днём погружался в её изучение всё глубже и глубже.

* * *

Последнее место на территории Хогвартса, где Люциус хотел бы оказаться, − это не Запретный лес и даже не выжженная Адским пламенем Выручай-комната. А хижина профессора Ухода за магическими существами. Стоящая на отшибе, заново отстроенная, но выглядящая по-прежнему убого. Не более убого, чем камера в Азкабане, конечно, но тем не менее.