Моногатари (Истории чудовищ)

003

Девочка, на вид уже заканчивает начальную школу, стоит в углу парка, у стального стенда, и изучает вывешенную там карту. Стоит к нам спиной, потому я не вижу её лица, но этот впечатляюще огромный рюкзак на спине я тут же вспомнил. Да, эта девочка, ещё до того, как пришла Сендзёгахара, так же стояла перед картой. Тогда она сразу вышла, но, похоже, решила вернуться. В руке у неё какой-то блокнот, она сравнивает его содержимое с картой.
Хм-м.
В общем-то, похоже, она потерялась. Наверняка у неё там в блокноте нарисовано как пройти или записан адрес.
Я пригляделся.
На карточке, пришитой к рюкзаку, написано толстым фломастером: «五年三組八九寺真宵».
«真宵»... это, наверное, «Маёй».
Но вот «八九寺»... Как читается фамилия? «Якудера», что ли?..
С японским у меня не очень.
Раз так, то чего бы не спросить знатока?
— Эй, Сендзёгахара. Видишь, там девочка стоит перед стендом? Как читается её фамилия? На рюкзаке написано.
— А? — растерялась Сендзёгахара. — Не вижу ничего.
— А...
Вот как.
Как беззаботно.
У меня-то уже не обычное тело, да и вчера, в субботу, я давал Шинобу пить свою кровь. Хоть и поменьше, чем на весенних каникулах, но сейчас мои физические данные значительно выше человеческих. И острота зрения не исключение. Немного не подрассчитаешь и уже спокойно видишь с любого расстояния. От этого, конечно, особых проблем нет, но видеть то, что не видят другие — как-то не по себе от такого.
Дисгармония с окружением.
Такая же проблема была и у Сендзёгахары.
— Ну... Там китайские числовые иероглифы «восемьдесят девять», а после «храм», в общем, «восемьдесят девятый храм»...
— М? Ну, это «Хачикудзи».
— «Хачикудзи»?
— Ага. Арараги-кун, ты не умеешь читать такие последовательности кандзи? Как ты с такими способностями детский сад-то окончил.
— Да я окончу детский сад с закрытыми глазами!
— Слишком ты себя переоцениваешь.
— Опять всё на меня?!
— Твоё высокомерие не впечатляет.
— А вот ты нехило так...
— Серьёзно, будь у тебя хоть немного интереса к истории и старинным книгам, то есть, будь у тебя хоть капля любознательности, ты бы и сам смог прочитать это. На твоём месте меня бы на всю жизнь не покидало чувство стыда, и неважно спросила бы я о таком или нет.
— Эх, да-да. Всё равно я неуч.
— Думать, что сознавать лучше, чем не сознавать, — большая ошибка.
— ...
Похоже, я сейчас что-то не так сделал.
И получил...
— Блин... А, ну да ладно. Тогда «Хачикудзи Маёй»... Хм-м.
Странное имя.
Ну хотя, наверное, пораспространённей, чем «Арараги Коёми» или «Сендзёгахара Хитаги». Ладно, всё равно так раздумывать о чужих именах не очень красиво.
— Эм...
Я посмотрел в сторону Сендзёгахары.
Хм.
Думается, она не из тех, кто млеет от вида детей... Так и вижу, как она спокойно кидает укатившийся мяч в противоположную сторону. Или даёт пинка ребёнку, потому что тот слишком громко плачет.
Так что, наверное, безопасней пойти одному.
Была бы это не Сендзёгахара, то стоило бы взять с собой девушку, чтобы успокоить ребёнка.
Но как уж есть.
— Эй, подождёшь здесь немного?
— Ладно, но куда это ты собрался, Арараги-кун?
— Поговорю с той школьницей.
— Брось это. Тебя ждёт только боль и страдания.
— ...
Реально, она спокойно говорит такую жуть.
Ну ладно, об этом позже.
А сейчас эта девочка.
Хачикудзи Маёй.
Я поднялся со скамейки и легонько побежал к противоположной стороне площадки — туда, где перед стендом с картой стоит девочка с рюкзаком. Она так погрузилась в сравнение карты и содержимого блокнота, что не заметила, как я подошёл сзади.
Когда до неё остался один шаг, я позвал.
Насколько мог мирно и дружелюбно.
— Даров. Потерялась?
Девочка повернулась.
У неё чёлка по брови и два хвостика.
Выглядит довольно сообразительной.
Девочка... Хачикудзи Маёй, сперва изучающе поглядела на меня, а потом выдала:
— Не говорите со мной, пожалуйста. Ненавижу вас.
— ...
...
Походкой зомби я вернулся к скамейке.
У Сендзёгахары было странное выражение на лице.
— Ну как? Что случилось?
— Боль и страдания... только боль и страдания...
Получил неожиданно много урона.
Тридцать секунд на восстановление.
— Схожу ещё разок.
— Но куда? Зачем?
— Не видишь, что ли? — сказал я и приступил к попытке номер два.
Хачикудзи вернулась к разглядыванию стенда, будто я к ней и вовсе не подходил. Сверяет свой блокнот. Я подглядел через плечо — содержимым оказалась не карта, а адрес. Я такого не знаю, но, наверное, это где-то здесь.
— Эй, привет.
— ...
— Ты же потерялась? Куда тебе надо?
— ...
— Дашь свой блокнот?
— ...
— ...
...
Походкой зомби я вернулся к лавке.
— Ну как? Что случилось?
— Не обратила внимания... Меня проигнорила школьница...
Получил неожиданно много урона.
Тридцать секунд на восстановление.
— Вот сейчас... Схожу.
— Арараги-кун, я не очень понимаю, чем ты занимаешься и что собираешься делать...
— Не парься... — сказал я и начал попытку номер три.
Хачикудзи стоит перед стендом.
Как говорится «кто первый, тот и выиграл», потому я шлёпнул ей ладонью по затылку. Похоже, она совсем не следила за окружающим: девочка со всей силы приложилась лбом о стенд.
— Т-ты чего творишь!
Повернулась.
Отлично.
— Да любой обернётся, если его со спины ударить!
— Ну... Виноват, да.
Я что-то подрастерялся от вернувшегося шока.
— Но знаешь что? А ведь кандзи «удар», входит в кандзи «жизнь».
— И что дальше-то?!
— Жизнь воссияет от удара.
— У меня это сияние из глаз посыпалось!
— Ну вот...
Обдурить не получилось.
Жаль.
— Просто похоже, что у тебя проблемы, вот и я решил: может, смогу помочь.
— Кто вообще ни с того ни с сего бьёт девочек по голове, чтобы помочь?! Таких людей просто нет!
А она что-то вдруг насторожилась.
Но понять можно.
— Ну, прости. Мне очень жаль, правда. Ну, меня Арараги Коёми зовут.
— Коёми? Имя как у девчонки.
— ...
Сказанула...
Такое не часто услышишь при знакомстве.
— Девкой таранит! Не приближайтесь, пожалуйста!
— Слышать такое от девушки, хоть и школьницы, ладно, перетерпим...
Хорош.
Спокойствие, только спокойствие.
Для начала доверие, вот что.
Пока ситуация не улучшится, разговор не пойдёт.
— Так, а тебя-то как звать?
— Хачикудзи Маёй. Меня зовут Хачикудзи Маёй. Папа и мама дали мне это ценное имя.
— Хм-м...
Похоже, то прочтение оказалось верным.
— Но всё равно, не говорите со мной, пожалуйста! Я ненавижу вас!
— Чего это?
— Вы меня по затылку ударили!
— Так ты так говорила ещё и до удара.
— Тогда это карма из прошлой жизни!
— И за что же такая ненависть?
— В прошлой жизни мы были заклятыми врагами! Я была прекрасной принцессой, а вы — злющим повелителем демонов!
— А чего ж только ты это помнишь, а?
Не стоит говорить с незнакомцами.
Игнорируй незнакомцев, пытающихся с тобой заговорить.
В наше время во всех начальных школах вдалбливают это ученикам... Ну а может, у меня просто вид такой, который дети не любят.
Всё равно как-то расстраивает, когда ребёнок тебя ненавидит.
— Ладно, давай успокоимся. Я тебе не наврежу. Я мухи не обижу, к тому же, живу здесь, где ещё такого найдёшь?
Это не совсем так, но можно и немного преувеличить, чтобы поладить с ней. С детьми, да и не только, выгоднее казаться открытым и простым. Убедило ли это Хачикудзи или нет, но она что-то промычала с серьёзным видом и сказала:
— Хорошо. Я немного доверюсь вам.
— Всё-таки сработало.
— Так вот, Михи-сан...
— Мухи-сан?! Это я, что ли?!
Ну и дела...
Это, конечно, несколько необычный фразеологизм, однако она куда-то половину потеряла и обратила всё это в такую презренную кличку... а я до сих пор использовал такое и ни о чём не думал. Да вот только если вдуматься, то я же сам так себя и назвал...
— Он кричал на меня! Страшно!
— Нет, за крик, конечно, прости, но «мухи» это жестоко! Тут любой закричит!
— Вот как... но вы ведь сами начали. Я просто честно повторила.
— В этом мире тебе не будет всё сходить с рук, если ты сделаешь что-то честно....
На самом-то деле я имел ввиду «всем живым существам» и ничего такого оскорбительного не вкладывал, но... Но тем не менее.
— В общем, нехорошо сокращать такое.
— А-а. Вот как. Ясненько. Прямо как со словом «ужаскошмар». Есть те, кто очень волнуются и кричат не своим голосом «ужаскошмар!», а есть те, кто в представлении добавляет «один мужчина делал ужасные вещи со мной...», вот примерно так же.
— Ну не знаю... Не особо представляю тех, кто очень волнуются и кричат «ужаскошмар!»...
— Так как вас называть?
— Лучше по нормальному.
— Тогда, Арараги-сан.
— О, нормально. Отлично.
— Я ненавижу вас, Арараги-сан.
— ...
Ничего, похоже, не улучшилось.
— Таранит! Не подходите, пожалуйста!
— Да это ж хуже, чем девкой!
— М-м... Таранит правда звучит как-то жестоко. Исправлюсь.
— О, да, прошу.
— Притаранит! Не подходите, пожалуйста!
— Смысл-то совсем другой!
— Да какая разница! Просто уйдите куда-нибудь, пожалуйста!
— Ну... Так ты потерялась?
— Всё под контролем! Я привыкла к трудностям! Это самая обычная вещь для меня! Я travelmaker, вот!
— Турагент, что ли?! В таком возрасте?!
Если это действительно правда, то она, наверное, вовсе и не потерялась.
— Да ладно тебе, не надо хорохориться.
— Никакие хоро тут не хорятся!
— Да какая хоро.
— Вот! Выкуси!
Тут же с этими словами Хочикудзи развернулась ко мне и выдала хай-кик[7], в который вложила весь вес своего тела. Даже и не представлял, что школьница способна на такой идеальный удар — словно выведен по прямой линии. Но, увы, разница в росте младшеклашки и старшеклассника очевидна. И эту разницу не преодолеть. Хай-кик Хачикудзи, предназначенный, скорее всего, в лицо, большей частью пришёлся мне где-то в бок. Удар ботинком в бок, конечно, чувствителен, но я бы не назвал этот урон нестерпимым. Я же, не теряя ни секунды, схватил Хачикудзи обеими руками за лодыжку.
— Перекратите! — вскрикнула Хачикудзи, но уже слишком поздно.
...Позже спрошу у Сендзёгахары насколько грамматически правильно это «перекратите», а пока Хачикудзи застана врасплох и стоит на одной ноге, я, словно редьку в поле, безжалостно изо всех сил потянул её ногу вверх. В дзюдо есть такой вид броска. В дзюдо это посчитали бы фолом, но у нас здесь не матч какой-нибудь. Когда тело Хачикудзи приподнялось над землёй, сокрытое юбкой открылось под довольно широким углом, но я не лоликонщик и не обратил внимания на такую мелочь. Тут же сделал бросок.
Однако здесь разница в росте сыграла в противоположном направлении. Для малорослой девочки время полёта, то есть, пока она ещё не ударится о землю, будет немного дольше, чем для человека одного со мной роста, лишь немного. Однако за эти «лишь немного» Хачикудзи сообразила и ухватилась свободной рукой за мои волосы. Шевелюру я по известной причине отращиваю, так что даже маленькие пальчики младшеклассницы смогли легко их сцапать.
Хачикудзи не такая примерная девочка, чтобы остановиться только на этом. Продолжая висеть на моей спине, она, не дожидаясь приземления, резко развернулась по моей лопатке и тут же ударила мне в голову. Удар. Однако — слишком слабый. Она не стояла на земле, а без опоры сила удара уменьшается в разы. Вот и раскрылась вся разница в возрасте и боевом опыте. Я не спешил с концом, сейчас можно всё разрешить и окончить одним спокойным ударом. И тогда настанет возмездие. Картина моей победы.
Я схватил руку, с которой пришёл удар, по ощущениям левая, хотя нет — она же вверх ногами — значит, правую, и снова сделал бросок!
На этот раз — удачно.
Хачикудзи хлопнулась спиной о землю.
Я отскочил, предупреждая ответную атаку...
Но она не собирается подниматься.
Победа.
— Ну что, дурёха, правда думала, что младшеклашка сможет победить старшеклассника?! Буга-га-га-га-га!
У нас тут старшеклассник, который всерьёз дрался с младшеклассницей, всерьёз бросил её через плечо и всерьёз радуется этому.
Я.
Неужто Арараги Коёми из тех, кто с хохотом издевается над младшеклашками?.. Меня воротит от самого себя.
— Арараги-кун... — позвал меня холодный голос.
Я обернулся — там стояла Сендзёгахара.
Похоже, не могла больше спокойно смотреть на это и подошла.
Лицо её было полно сомнений.
— Я, конечно, сказала, что буду с тобой и в аду, но это с твоей ничтожностью, с болезнью это совершенно другое, не пойми неправильно.
— Я всё объясню...
— Прошу.
— ...
Как тут объясниться.
Ничего не приходит.
Так что просто сменю тему.
— Ну, на пока оставим всё это в прошлом, она... — сказал я и указал на всё ещё неподнимавшуюся Хачикудзи.
Ну, упала-то она на спину, но рюкзак должен послужить ей хорошей подушкой, так что, думаю, всё нормально.
— В общем, она потерялась. Не похоже, чтобы она была с родителями или друзьями. А, я сидел в этом парке с самого утра, и до того, как ты пришла, я уже видел её у этого стенда. Тогда я не придал этому значения, но времени прошло уже прилично, а она снова здесь, не значит ли это, что она правда потерялась? Не очень хорошо, наверняка сейчас о ней кто-нибудь волнуется, так что, думаю, помощь тут не помешает.
— Хм-м...
Сендзёгахара согласно кивнула, однако лицо её по-прежнему полнилось сомнениями. Так и вижу, как она хочет спросить, что это за потасовка здесь происходила, но внятного ответа у меня нет.
— Да.
— Чего?
— Нет, теперь ясно... Поняла, что происходит.
Интересно, она и правда поняла?
Или только притворилась.
— А, точно, Сендзёгахара. Ты же когда-то здесь жила? Раз так, то, наверное, узнаешь адрес, если я спрошу?
— Это, ну... Не больше, чем любой другой.
Как-то уклончиво.
Наверное, всё происходящее виделось как жестокое обращение с ребёнком. Это же даже на порядок хуже, чем лоликонщик.
— Эй, Хачикудзи. Ты же уже очнулась и просто делаешь вид, что потеряла сознание. Покажи-ка этой девушке свой блокнот.
Я присел и поглядел Хачикудзи в лицо.
Глаза закатаны.
И правда потеряла сознание...
Глаза реально закатаны...
— Что такое, Арараги-кун?..
— Да ничего...
Тайком, чтобы Сендзёгахара не заметила, я заслонил лицо Хачикудзи спиной и похлопал девочку по щекам. Конечно же, не чтобы побольше поиздеваться, а чтобы привести в чувство.
Хачикудзи очнулась.
— М-м... Я, кажется, видела сон.
— Ох, вот как. И какой же это был сон? — принял я вид старшего братика. — Расскажи, Хачикудзи-тян. Какой ты видела сон?
— Сон, в котором злой старшеклассник издевался надо мной.
— Думаю, это всего лишь сон...
— Ясно. Всего лишь сон, да?
Всё это происходило до того, как она потеряла сознание.
Чувство вины разрывает мою грудь.
Я взял блокнот Хачикудзи и передал его Сендзёгахаре, однако та даже не шевельнулась. Она просто смотрела на протянутую руку таким холодным взглядом, который, кажется, уже перешёл точку замерзания.
— Ну что? Возьми.
— Как-то не хочу к тебе прикасаться.
Эх.
Снова привычные оскорбления, шикарно...
— Тогда просто возьми блокнот.
— Не хочу прикасаться к тому, чего касался ты.
— ...
Ненавидит...
Сендзёгахара-сан меня ненавидит...
Вот так... А вот совсем недавно всё было так хорошо и дружно...
— Ясно-понятно... Тогда я прочитаю вслух. Э-эм...
Я зачитал адрес, написанный в блокноте. К счастью, там не оказалось каких-то сложных кандзи, и я смог нормально прочитать.
— Хм, — протянула она. — Знаю, где это.
— Это бы очень помогло.
— Вроде бы, надо пройти немного дальше моего старого дома. Хоть я не знаю тут всё досконально, но уверена, что почувствую, когда мы окажемся рядом. Что ж, вперёд?
С этим Сендзёгахара быстро развернулась и большими шагами направилась к выходу из парка. Я думал, она не станет вести ребёнка и изольёт ещё больше злословия, но она вдруг взялась за это... хотя, Сендзёгахара не представилась Хачикудзи, какой там, она даже не посмотрела на неё, наверное, всё-таки мои ожидания оправдались, и Сендзёгахара не любит детей. Или она же хотела «чем-то одним» отплатить мне, вот, наверное, и посчитала это моей просьбой.
Эх.
Коль так, то я всё проворонил...
— Ну ладно... Пошли, Хачикудзи.
— Э... Куда?
На лице Хачикудзи читалось непонимание.
Не смогла включиться в разговор?
— Так по адресу из блокнота. Вон та девушка знает, где это, и проводит нас. Круто же.
— А-а... Проводит, значит?
— М-м? Ты же потерялась, нет?
— Да, потерялась, — честно призналась Хачикудзи. — Потерявшаяся улитка.
— А? Улитка?
— Да, я...
Она потрясла головой.
— Я, ничего такого.
— Ну вот. Э-эм, тогда пошли догоним её. Её зовут Сендзёгахара. Соответствуя имени, с ней довольно трудно, но если попривыкнешь, то прекрасно поймёшь, что она на самом деле честный и хороший человек. Даже слишком честный.
— ...
— Вот же. Пойдём быстрей.
Хачикудзи всё не двигалась, и я схватил её за руку и потянул, скорее даже поволок, за Сендзёгахарой. Хачикудзи завывала словно морской котик или даже тюлень и пару раз чуть не падала, но следовала за мной.
Заберу горный велосипед позже.
Вот мы и покинули парк 浪白.
Так и не узнал, как это читается.