Моногатари (Истории чудовищ)

004

— Змеевервие, — мрачно проговорил после некоторых раздумий Ошино, словно нечто неприятное.
Нечастый тон для лёгкого, склонного к иронии Ошино.
— Определённо здесь змеевервие, Арараги-кун. Можно оперировать и другим. Змеевер, змеёвка, змеевервь, аспидвервь, ужище — всё это в итоге можно свести к гадам.
— Гадам... то есть, змеи?
— Да, — Ошино повторил за мной. — Змеи.
Змеи.
Собирательное для рептилий класса пресмыкающиеся отряда чешуйчатые.
Отличительные особенности — длинное узкое тело цилиндрической формы, покрытое чешуёй.
В позвоночнике несколько сотен позвонков, тело свободно извивается.
Демон, кошка, краб, улитка, обезьяна, а теперь змея?
За исключением демона от змеи среди них самое нехорошее впечатление. Чувствуется дурной знак. Нечто жуткое, не такое, как у кошки, краба, улитки или обезьяны.
Ошино сменил свой тяжёлый тон и притворно хохотнул, как ни в чём ни бывало.
— Ну, в этом впечатлении ты не ошибся, Арараги-кун. На змей издавна многие смотрят с этой стороны. Многие странности со змеями так завязаны. Ну, они плотоядные, а ещё говорят «змею с детства разглядишь». Кроме того, у них смертельный яд... так что это нормально. Из ядовитых змей в Японии щитомордники, тигровые ужи да хабу. Нередко их считают и наоборот священными животными, не мало тех, кто поклоняется богам-змеям, такое можно найти практически по всему миру. Символ, сочетающий в себе святость и зло, — змея.
— В том храме тоже поклонялись змее.
— Да? Я же не говорил, откуда ты знаешь? А, ясно, у Старосты-тян наверняка спросил.
— Угадал.
— В твоём окружении только Староста-тян знать и может. Ха-ха, раз такое дело, может, было лучше ей передать работку с оберегом? Ты куда ни пойдёшь, вечно вляпаешься во что-нибудь, Арараги-кун. Староста-тян бы сходила без всяких проблем.
— Она уже отплатила тебе.
— Ну да, ну да, — сыграл дурачка Ошино.
Обычная его реакция.
— Даже так, как по мне, у змей больно злобный образ. Не понимаю я этого поклонения змеям. Не злобные разве что цутиноко[7].
— Цутиноко? Навевает воспоминания. Я так старался найти её, чтобы получить награду. Но так и не разыскал.
— Как специалист, что ли... Ещё и не разыскал... А да и разве это странность? Уроборос. Кусает свой хвост, становится кольцом...
— А, это. Она не кусает свой хвост, если так говорить, Арараги-кун, не поедает ли змея другую змею? У королевских кобр бывает. Змея затевает проглотить змею, когда смотришь на снимке, выглядит довольно воодушевляюще.
— Хм-м... Ну, как по мне, змеи сами по себе жуткие животные. От одного только взгляда мурашки по коже.
— Ну, такие уж необычные животные. Словно рыбы плавают по суше, естественно, выглядит странно. Такое же, как люди, которые впервые попробовали морского огурца. Ха-ха. К тому же, змеи до странного живучи. Легко не умрут. Бьёшь их, бьёшь, а они. Лимб[8], как ни парадоксально, в точности отражает высоту хитпойнтов змей. Их живучесть явно достигла максимального значения. Но змеи не вредны для людей. Слышал, наверное, про змеиное вино с хаби или щитомордниками.
— Не пил.
— Тогда, может, ел? В Окинаве я вместе со змеиным вином ел мясо морских змей. Змеи — пища долголетия.
— Никогда и не думал поесть змей... и уж морских огурцов тем более.
— Как же ты узко мыслишь. Или скорее кишка тонка. От змеек заплакал. Знал, что кое-где на континенте и собак едят?
— Я вовсе не собираюсь осуждать чью-то кухню, но собак есть!..
Привычная беседа.
Но всё-таки.
Тем не менее лицо у Ошино выглядит мрачным. Хотя, может, мне кажется.
Брошенное здание вечерней школы.
Четвёртый этаж.
Я стою напротив чудака, зажавшего незажжённую сигарету во рту, своего спасителя, вертопраха в гавайской рубашке, Ошино Мэмэ.
Один.
Камбару Суруга и Сэнгоку Надэко остались ждать. Ждать у меня дома, в моей комнате. Комнате, которую мне дали, когда я пошёл в среднюю школу. Родители ещё ладно, а вот сёстры могут вдруг заявиться в комнату, но если закрыть дверь, то, по крайней мере, пару часов всё будет в порядке. По правде, чувствую некое беспокойство, оставляя такую юрийщицу Камбару Суругу под одной крышей с моими сёстрами и Сэнгоку, но я решил довериться своей кохай.
К тому же.
Мне не хочется приводить сюда Камбару и Сэнгоку. Не хочется знакомить с Ошино...
После.
Мы с Камбару отвели Сэнгоку ко мне домой. Я посадил её на багажник велосипеда. Камбару спокойно бежала рядом. Как я и предположил, если спуститься с горы, Камбару вернётся в норму. Похоже, я ошибся, что вчера ей стало лучше из-за еды.
К счастью, дома никого не оказалось.
Сёстры, похоже, обе вышли (было видно, что они уже вернулись из школы). Несмотря на то, что пробраться в дом незаметно от этих двоих одна из главных проблем, я ничего не придумал на этот счёт, так что облегчённо вздохнул, когда не застал их по возвращению. Особенно младшая младшая... неважно, помнит ли она подругу из начальной школы, но если уж увидит, то точно вспомнит. Думаю, её сильно удивит, когда её брат вернётся домой с её бывшей подругой.
Мы прошли в мою комнату.
— Братик Коёми... — проговорила Сэнгоку тихим голосом.
С опущенной головой, едва слышно.
— Комната... другая.
— Ага. Теперь у меня отдельная. Обе сестры живут в той же... Думаю, они скоро вернутся, встретишься с ними?
Сэнгоку слабо покачала головой.
Голос такой же тихий, как и реакция.
Да и сама она выглядит какой-то тихой.
За шесть лет она подросла, но выглядит даже меньше, чем, когда мы играли вместе. Ну, это довольно относительно, я же и сам вырос за это время...
Мы замолчали.
А затем.
— Хм. Так вот какая комната Арараги-сэмпая, — проговорила, оглядев комнату, Камбару, чтобы нарушить эту неловкую атмосферу. — Почище, чем я думала.
— Ну, по сравнению с твоей-то...
— Хохохо. Первый раз в комнате у парня.
— А...
Я обратил внимание на её слова.
Если так подумать, то в мою комнату тоже впервые заходит девушка. Сендзёгахара ещё у меня не бывала. Обряд приглашения девушки к себе дело весьма волнительное для парня подросткового возраста, однако кохай моей девушки зашла в мою комнату раньше самой девушки... это вообще нормально? Как бы это снова не перелилось в свидание... Стоп, мы здесь с бывшей подругой моей сестры, ситуация особая.
В том храме Сэнгоку сказала.
Тихим голосом.
«Расскажу почему... но хочу, чтобы мы сходили куда-нибудь, где никто не увидит».
Причину.
Какая причина?
Причина убивать змей.
Причина резать их.
Сперва мне подумалось про дом Камбару, но не успел я озвучить эту идею, как сам же и отказался от неё. Как мы уже знаем, комната Камбару представлена таким беспорядком, что можно без стеснений назвать её зоной боевых действий. Нельзя показывать такую комнату невинной среднекласснице. Выбор неизбежно пал на мой дом. К тому же, Сэнгоку могла забеспокоиться из-за незнакомого места, а в мой дом она ходила уже достаточно.
— Ну, поищем порножурнальчики.
— Так делают только парни, когда приходят друг к другу! Ну-ка сядь в сторонке!
— Но не думаю, что узнать ваши вкусы будет напрасным для меня, Арараги-сэмпай.
— Вреда больше, чем напрасности, для меня!
— Значит, вредные книги...
— Это у тебя вредные книги! Либо сиди здесь, либо выйди в окно, одно из двух, Камбару!
— Это, конечно же, шутка, Арараги-сэмпай. Я уже выведала ваши вкусы, когда сталкерила за вами. Мне прекрасно известны все порножурналы, которые вы покупали за последнее время.
— Что-о?! Быть не может! Никого в магазине не было! Я проверял!
— Вы такой фетишист.
— Выбор сделан, выходи в окно!
— Похоже, когда дело доходит до таких ролевых игр, большинство девушек сбегают от вас, выпрыгнув в окно. Хохо, но я-то справлюсь со всем, что вы пожелаете.
— Ещё и хвастается!
Я оглянулся.
Сэнгоку тихонько хихикает.
Разыгрались тут с Камбару.
Стыд-то какой.
В дороге ещё было нормально, но не знаю, нужно ли ставить какие-то рамки для своей старой знакомой.
К тому же, Сэнгоку такая тихая.
Молчаливая и застенчивая.
В последнее время наблюдается такая тенденция с Шинобу, Ошино, Ханэкавой, Сендзёгахарой, Хачикудзи и Камбару (Шинобу → высокомерная спесь, Ошино → циничный вертопрах, Ханэкава → нравоучительный надсмотрщик, Сендзёгахара → колкие оскорбления, Хачикудзи → притворная вежливость, Камбару → льстивые восхваления) стоит мне только познакомиться, как начинается поток красноречия, так что немногословная Сэнгоку будет в новинку. Ну, с тех пор, как Шинобу стала ребёнком, она тоже молчаливая...
Неужели Сэнгоку такая тихая с детства? Я прямо чувствую, что она была застенчивой, но, по правде сказать, точно не припоминаю.
Не могу вспомнить.
Застенчивая, немногословный, опускает глаза перед другими...
Но.
Меня она помнит.
«Братик Коёми».
Да, так Сэнгоку Надэко звала меня в те дни. А вот как я её звал, не помню. Думаю, Надэко-тян или Надэсико-тян. Всё равно так звать я её уже не могу.
Сэнгоку это Сэнгоку.
— Братик Коёми... И Камбару-сан... — наконец заговорила Сэнгоку. Неизменно тихо. — Не мог ли бы вы... отвернуться ненадолго?
— ...
Мы молча подчинились.
Отвернулись к стене спиной к Сэнгоку.
Ну, хоть я и попросил выйти Камбару в окно, но всё-таки хорошо, что она тоже здесь, можно вздохнуть спокойно. На самом деле, после того, как окликнул Сэнгоку в храме, я не очень понимал, что следует делать с зажавшейся от моего вмешательства девочкой, можно сказать, положение спасла и открыла её Камбару. Это заслуга Камбару Суруги. Она всё-таки подтвердила свои слова, что может соблазнить девочку за десять секунд. Если честно, в данной ситуации братик Коёми ничего не значит. Максимум, что вышло, лишь взять врасплох. Зажавшаяся это мягко сказано — когда я окликнул Сэнгоку, её плечи опали, и она застыла в прострации с видом приближающегося конца света. И «вернуть» её оттуда было совершенно не в моих силах.
— Арараги-сэмпай, — обратилась ко мне, понизив голос, Камбару, которая также отвернулась к стене.
— Что? — ответил я, тоже понизив голос, чтобы Сэнгоку ненароком не услышала.
— Наверное, это не слишком радушно по отношению к вам, но думаю, некоторого напряжения не избежать.
— А? Ты о чём?
— Думаю, вы тоже заметили, Арараги-сэмпай, но эта девочка, Сэнгоку-тян, она... вся на нервах. Я видела много таких девочек, разных возрастов. Это серьёзно. Небольшой шок, и не исключено, что она начнёт вредить себе.
— Вредить себе...
Резец.
Я забыл забрать его.
Она положила его в поясную сумку. Треугольное лезвие отлично подходит для разделения тела на пять частей.
Не думаю, что это преувеличение.
На самом деле.
Если б Камбару запоздала, когда я окликнул Сэнгоку, если б это произошло, думаю, это было бы тем более не исключено.
Я тоже это понимаю.
— Вы добрый, Арараги-сэмпай, потому, наверное, не можете проявить жёсткость к подавленному человеку, но в данном случае жалость даст обратный эффект. Это не как в истории демона Максвелла, но нужно действовать как можно более честно, нужно встряхнуть Сэнгоку-тян.
— Хм-м...
Ясно, так эти разговоры про порножурналы была нацелены на это? Хм, похоже, я недооценил Камбару. Я сомневался, понимает ли она вообще ситуацию, раз говорит такое, но выходит, суждение вышло преждевременное. Камбару Суруга неожиданно продуманная.
— Понятно. Раз всё так, то прошу. Я тоже постараюсь.
— Угу. Есть вероятность, что напряжение слишком повысится и ударит по вам, Арараги-сэмпай, так что заранее хочу попросить прощения.
— Прощения?! Ты куда там напряжение хочешь поднимать?! — крикнул я громким шёпотом, изо всех сил сдерживая голос. — Моё напряжение нужно понизить... Немного шока, и не исключено, что я начну вредить себе.
— Не отчаивайтесь, Арараги-сэмпай. Знаете, как говорят. За зимой приходит ледниковый период, за ночью следует эра тьмы.
— Никто так не говорит! Какое вообще значение у этих слов?!
— Даже если кажется, что настала чёрная полоса, данный момент самый лучший.
— Вывернула плохое как хорошее!
— Нет дождя, который бы не стал потопом.
— Есть! Куча дождей не превращались в потопы!
— Хохохо. Глядите как вы всё развернули, Арараги-сэмпай.
— Ух! Ты меня надула!
Вдруг я услышал сдавленных смех сзади.
Чувствуется, что старательно пытаются сдержаться, чтобы не рассмеяться в голос.
Сэнгоку.
Похоже, всё слышала.
Если Камбару на это и рассчитывала...
Это действительно круто.
— Всё. Можете повернуться, — сказала Сэнгоку.
Мы развернулись — на кровати стояла, смущённо опустив голову, голая Сэнгоку Надэко.
Хотя не совсем голая.
Она, конечно, разделась до носков, но снизу надела спортивные трусы. За исключением этого, совершенно голая. Ладошками она прикрыла скромную грудь.
— Спортивные трусы?..
Что?
Сэнгоку, как и я предположил, ходит в ту же среднюю школу, что и я когда-то, но, когда я ещё поступал, в этой школе уже отменили спортивные трусы и ввели шорты.
— А. Это у меня «случайно» с собой оказалось, и я одолжила.
— Оу. Ты «случайно» носишь при себе спортивные трусы, Камбару-кохай?
— Это искусство истинной леди.
— Нет, это план такой же извращенки.
— Я просто подготовилась.
— К чему это? Я для каких дел тебя, по-твоему, позвал? Я сомневаюсь в доверии к себе. В каком виде, ты собиралась предоставить их? Если выразиться в стиле одной старой манги, спортивные трусы это: «Дура! Это племя уже вымерло!»
— Хм. Я весьма дальновидна. Предвидев гибель сей культуры, я заранее сохранила сто пятьдесят штук.
— Разве такой отлов считается за сохранение?
Не ты ли их и истребила?
Спортивные трусы.
— ...
Пока почти полностью голая среднеклассница стоит на кровати, третьеклассник и второклассница старшей школы смакуют разговор о спортивных трусах. Сцена достаточно издевательская.
Довольно длинная чёлка Сэнгоку, до этого скрываемая фуражкой, закрывала глаза девочки. Хотя это, наверное, специально из-за смущения. Шелковистые блестящие чёрные волосы. Одежда спрятана под одеяло. Она надела спортивные трусы, предложенные Камбару, сняла даже лифчик, похоже, показывать нижнее бельё её смущает больше, чем показаться голышом. Фигура в одних лишь спортивных трусах как ни крути выглядит явно куда эротичнее, чем Сэнгоку себе представляет, но кто уж знает, что у этих среднеклассниц на уме...
Однако.
Боюсь, здесь не то.
Данный случай не связан с соблазнением.
— Что... это... — запоздало удивился я коже Сэнгоку Надэко.
По всей коже идут следы.
От пальцев ног примерно до ключиц.
Частые и чёткие следы чешуи.
На мгновенье мне подумалось, что шрамы выходят из тела, но, если присмотреться, это не так. Такое чувство, будто эти шрамы остались после давления чешуи.
— Похоже на следы связывания, — проговорила Камбару.
Действительно, местами виднелись кровоподтёки, сильно напоминающие на следы от верёвок. Похоже, Камбару Суруга весьма осведомлена о следах от связывания, но коснувшись этого, увязнешь по самые уши, так что не будем этого делать.
Хотя следы от связывания...
На самом деле от пальцев ног по стопам к телу...
Словно что-то обвилось.
Что-то невидимое.
И такие следы чешуи по всему телу.
Обвитое.
Словно одержимое.
Следов чешуи нет только на обеих руках. Даже не нужно смотреть на нижнюю часть живота, скрытую спортивными трусами.
Чешуя.
Рыбья?
Хотя, здесь, похоже, рептилия...
Змея.
Змея... гад.
— Братик Коёми... — проговорила Сэнгоку.
Своим обычным слабым голосом.
Дрожащим голосом.
— Братик Коёми уже взрослый... Не чувствуешь ничего непристойного, глядя на раздетую Надэко?
— Э? О-ох. Это нормально? Эй, Камбару?
— А? Э-эм... да... наверное?
— Подключись к разговору! Где твоя обычная преданность?!
— Строго говоря, наверное, Сэнгоку-тян лучше будет знать на будущее, что голые девушки вызывают непристойные чувства у взрослых.
— Меня предали! А всё так хорошо начиналось!
— Но знаете, Арараги-сэмпай, если обнажённая девушка не вызовет никакого интереса, у меня возникнут опасения за мужчину, и как минимум это будет грубо по отношению к девушке.
Сравнительно серьёзный довод.
Ну, если так подумать, она права.
Ситуация далека от соблазнения, и по всему её телу отметины змеиной чешуи, но именно поэтому и будет довольно невежливо ничего не почувствовать по отношению к обнажённой девочке. Сендзёгахара тоже в тот раз сказала, что было бы вежливо поделиться впечатлением.
Я повернулся к Сэнгоку.
И самым серьёзным тоном, каким только мог, сказал ей:
— Поправлюсь. Я испытываю непристойные чувства, глядя на обнажённую тебя, Сэнгоку.
— У...
Сэнгоку затряслась, словно сдерживая крик.
— У, у-у-у... у-у-у...
Частые слёзы полились из её глаз.
— Эй, Камбару! Я сделала, как ты сказала, а она заплакала! Среднеклассница! Ох, что я наделала?! Почему?!
— Кто вообще об этом так прямо говорит...
Камбару квадратными глазами глядела на меня.
Не похоже, что она пыталась меня надуть.
— Надэко...
Сэнгоку шлёпнулась на кровать и с опущенной головой едва слышно говорила, почти шептала...
Но тем не менее.
Говорила чётко.
— Надэко не хочет эти следы.
— Сэнгоку...
— Не хочет... Спаси меня, братик Коёми, — сквозь рыдания сказала она.