Осколки снов

Реальность - 6

6

Дни тянулись невыносимо долго. За окном, наконец, перестал идти снег, а хмурое солнце начало топить грязные сугробы. Природа оклемалась от зимней спячки, но даже набухающие почки не могли пробудить тепло в сердце Элис.

Она вернулась в самое начало. Девушка снова потеряла вкус к жизни и погрузилась в былую депрессию. Вдохновение перестало посещать её, и приходя в студию и пытаясь начать хоть какую-то работу, она просто часами сидела перед мольбертом, не оставляя на бумаге ни одной карандашной линии. Временами она включала компьютер, и бесполезно обновляла страницы социальных сетей, сама не понимая, чего именно ожидает увидеть.

Снова пропал аппетит. Одним вечером, когда родители вновь пришли к ней в гости, она долго ковыряла чайной ложкой кусок торта, так и не попробовав его.

Мама ни разу не упомянула об их разговоре, будто его и не было вовсе. Отец по-прежнему продолжал отпускать нелепые шутки, в то время, пока мать презрительно смотрела на дочь.

"Она ничего не рассказала ему", — думала Элис, наблюдая за отцом.

Конечно же, она заметила странные взгляды матери, которые весь вечер сверлили её. Обычно это было ей не свойственно. Мама всегда с теплотой смотрела на дочь. Но сейчас в этом взгляде было что-то едкое, отталкивающее.

Когда вечер подошёл к концу, Элис отправилась провожать родителей. Мама, накидывая пальто на свои узкие плечи, попросила отца спуститься вниз и вызвать такси, а сама ненадолго задержалась наедине с дочерью.

— Прекрати себя жалеть. Ты уже не маленькая девочка, чтобы верить в сказки и пытаться убедить в них меня. Столько лет я с пониманием относилась ко всему, но сейчас это переходит все границы. У меня и так хватает проблем, так что научись решать свои — сама, — строгим тоном проговорила она, и, не дожидаясь ответа дочери, вышла за дверь.

Рано или поздно это должно было случиться. Проблемы на работе тревожили мать, и было логично, что её нервы находятся на пределе. Элис понимала её чувства, но всё же эти слова были для неё как ножом, по уже и без того израненному, сердцу. Между тем, она не затаила обиду на мать, а лишь впала в отчаяние, ведь именно в тот момент, когда она рассказала всю правду, самый родной человек отверг и отвернулся от неё.

Удивительно, но в тоже время эти слова что-то перевернули в её голове. Вдруг появилось непреодолимое желание выйти на улицу, чтобы доказать всему миру серьёзность своих намерений. Девушке захотелось бежать по кишащему людьми городу и заглядывать в лица незнакомцев, хотелось кричать о своей свободе, которую она не ценила раньше.

Элис накинула куртку и через несколько минут вышла во двор. Среди ночной темноты и чёрных стволов деревьев лениво светили фонари, отражая свой свет в мокром асфальте. Прохладный ветер трепал волосы, в наспех обутые кроссовки начинала просачиваться вода от повсеместных луж. Она стояла посреди пустынной улицы и не могла в это поверить. Время словно замерло вокруг девушки.

Она смогла, она вырвалась. Но тело было несогласно с ней.

В то время как разум с лёгкостью принял изменения и разрушил бетонную стену страхов, тело решило выдать другую реакцию. Медленно, с каждой секундой Элис чувствовала, как былые рефлексы парализуют каждую клетку, не позволяя шевельнуть даже пальцем.

Это действительно страшно, когда твоё тело полностью отключается и отказывается тебя слушать. Работает лишь разум, но из-за отсутствия возможности двигаться, он начинает паниковать, смешивать эмоции в самый неприятный на вкус коктейль, горечью отзывающийся во рту, а затем и вовсе сдаётся, оставляя тебя наедине с твоим окаменевшим телом.

"Всё же это сложнее, чем я думала", — пронеслось в голове Элис, и с трудом разрушив окутывающий паралич, она рванула домой.

Скинув одежду на пол прямо у порога, девушка упала на диван и отключилась. Она и подумать не могла, что всего несколько минут, проведённых вне дома, полностью лишат её сил.

Она очнулась в обед следующего дня. Укрытая пледом, который обычно находился в спальне, Элис долго не могла понять, как он здесь оказался. Аккуратно выбравшись из тепла, она огляделась по сторонам. Куртка висела на крючке, а обувь стояла на положенном ей месте. На журнальном столе перед диваном лежал один из тех эскизов, который она испортила чёрными крупными буквами.

"Этого не может быть. Неужели..." — её мысли оборвал сигнал мобильного, который оповещал о новом сообщении.