Когда-нибудь в следующей жизни

Эпилог

    Кружилась голова. Ноздри забивал противный запах пота, дешёвых духов и такого же алкоголя, вызывая приступы тошноты. По ушным перепонкам била очередная попса, под которую неумело танцевали школьники, — и парочка студентов, — раскрепощаясь под действием градуса в их крови. И хотя из выпивки тут было лишь пиво, пару-тройку бутылок соджу и ещё меньше сакэ, многим хватало и этого, чтобы потерять контроль над своим телом. Брезгливо поморщившись, я лишь откинулся на спинку дивана и закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться от всего происходящего (что выходило так себе) и жалея, что поддался на уговоры Тэхёна прийти на «самую крутую вечеринку этого лета».
     — Хён, — донеслось до меня сквозь громкую музыку и смех рядом сидящих парней, — а ты чего не пьёшь?
    Я лениво повернул голову в сторону Тэхёна, примерно угадывая степень его опьянения. Но тот, к удивлению, выглядел почти трезвым и здраво мыслящим, словно в его руках действительно бутылка сока, а не сакэ. Уже длинные тёмные волосы — он всё говорил, что это «малет» — и широкие плечи делали его визуально взрослее, отчего у девчонок он был весьма популярен. Впрочем, не только он, — наша вечная троица из меня, Тэхёна и Чонгука частенько была предметом обсуждения, привлекая с каждым годом всё больше и больше внимания — то успехом в школьной команде по футболу, то выступлением на очередном мероприятии школы, то просто своим существованием. Это было странно, но, к удивлению, у нас действительно были «фанатки». И, находя в своём шкафчике очередные письма с признанием в любви, я каждый раз поражался данному факту, не понимая как смог завоевать сердца тех, имени которых толком-то не знал.
     — Не хочется, — отмахнулся я, втайне надеясь, что Ким меня не услышит.
     Но это услышала вся наша небольшая компания — Тэхён, Чонгук, Кай (который, собственно, и устроил эту вечеринку), Тэмин, Джексон, Бэкхён и Вонхо. Местные «звёзды», игроки школьной команды по футболу и просто «те красавцы в уголке». Кто-то славился своими спортивными данными, например, Вонхо, кто-то своими весьма неплохими танцевальными умениями, как например, я и Кай, а кто-то просто являлся обладателем прекрасного голоса и вокальных данных, как тот же самый Бэкхён. Хотя по правде говоря, если всё это объединить, лучшим всё же оставался Чонгук — наш «идеальный» макнэ.
    Кстати, о Чонгуке...
     — Неужели Чимин-и отказывается от халявной выпивки? — пьяно засмелся Чонгук (а напивался он всегда быстро), жестом прося Тэхёна подать ещё одну бутылку пива. — Должно быть скоро наступит конец света.
     Все парни, разумеется, засмеялись, и моё неизменное: «Я тебе хён, придурок» осталось успешно проигнорировано. Но мне не привыкать.
     И, матернувшись, я поднялся с дивана и поспешил скрыться куда-нибудь на кухню или в ванную — всё равно, лишь бы было тише. Но друзья, конечно же, восприняли этот порыв как за обиду, и мне в след прилетело Тэхёново:
     — Не обижайся, плюшка, мы любя!
     А потом тут же пьяное, даже злорадное Чоново:
     — Захвати там ещё пива!
     Но это я проигнорировал, показав Чонгуку средний палец, хотя был уверен, что он этого не заметит. На самом деле, мне было плевать на его подколы/издевательства/насмешки — это стало слишком привычным, чтобы обижаться. Ведь все знали, что Чонгук и недели не продержится без моей поддержки. Какая бы странная и противоречивая дружба между нами не была, мы все её бережно хранили сквозь года, давно уже выучив странности друг друга, — Тэхён был склонен скрываться за масками, прячась от всех, но беспардонно врываясь в наши с Чоном личные жизни; как самый младший, Чонгук не умел правильно выражать свои чувства, часто бывая грубым и сухим; у меня же периодически шли войны с природной застенчивостью и низкой самооценкой.
     С трудом пробиваясь через толпу, я умудрился получить пару шлепков по заднице — держите свои руки при себе, дамочки! — и услышать сто и один раз «Чимин-ни, потанцуй с нами». Будучи в трезвом в состоянии, вряд ли бы  эти школьницы даже выговорить нормально моё имя без заиканий смогли, но что поделаешь — алкоголь раскрепощает не таких уж невинных особ. 
     Снова сматерившись, я всё-таки дошёл до кухни, опираясь на то, что она ближе, чем ванная, у которой, кстати, скопилось пару тройку человек, превращаясь в небольшую очередь. Но, собираясь войти в этот тихий уголочек, я замер у приоткрытой двери, невольно подслушивая далеко не тихий разговор. Через щель мне были видны парень и девушка, разговаривающие на повышенных тонах. В весьма высоком парне с низким грозным голосом я распознал сонбэннима Намджуна — также местную «звезду» в нашей школе, славившуюся оценками и песнями собственного сочинения. С ним я был не особо знаком, да и, по правде говоря, иногда побаивался его, хотя не признать его талант в музыке не мог. Было в нём что-то сильное, немного пугающее своим безумством, но заставляющее восхититься. Наверное, мечта.
     — Аро, чёрт возьми! Возвращайся домой, иначе я позвоню папе и сообщу, где находится его блудная дочь в два часа ночи! — строго крикнул Ким, и до меня стало доходить, что та девушка — скорее всего, его сестра.
     — Не смей мне указывать, что делать! — истерично топнула ногой девушка, кидая в него свою кожаную сумку. — Почему тебе можно делать все, что тебе вздумается, а я должна быть примерной дочерью и сидеть в золотой клетке отца?!
     Наплевав на все нормы приличия, я стал подслушивать ссору, вглядываясь в профиль его сестры. Покрашенные в блонд волосы выглядели в какой-то мере слишком неестественно, но несмотря ни на что, подходил девушке. Немного размазанный макияж подчёркивал тёмно-карие бездны-глаза, но алая помада на губах выглядела всё же слишком вульгарно. На шифоновой блузке выглядывало какое-то пятно, но взгляд больше приковывала короткая юбка, выгодно открывающая стройные ноги. Как парень, не оценить я это не мог, но вместе с тем мне казалось, что такое ей лучше не надевать — даже отсюда я видел, как неудобно ей было в ней, что в перерывах между криками, она успевала оттягивать подол юбки ниже.
     И только ещё раз взглянув на  знакомые черты лица, я наконец узнал эту девушку — Ан Аро из параллельного класса, известная как номер один в школьном рейтинге по успеваемости. Правда, в отличии от своего брата она не выделялась чем-то помимо своих оценок среди толпы. Просто примерная ученица и, кажется, тихоня. И с таким цветом волос, ярким макияжем и вызывающим нарядом я едва смог её узнать. Нет скучных очков с тёмной, как её глаза, оправой, скучной серой формы и тёмных волос, за которыми она старательно прятала лицо. Вряд ли бы кто-нибудь мог даже подумать, что они брат и сестра. У них же даже фамилии разные...
   — Ты ведёшь себя, как ребёнок, —фыркнул Джун, поднимая сумку сестры. — И ещё спрашиваешь, почему тебя папа никуда не отпускает. Поврозслей сначала, сестрёнка.
   — Ах так!.. — возмутилась та. — Зато ты у нас уже настолько взрослый, что уже и отношениями серьёзными обзавёлся! Только вот твой выбор папа вряд ли одобрит!
   «А вот тут интересно...»
   Намджун от таких слов даже побелел, выпав в осадок.
   — Ты не посмеешь... — дрогнувшим голосом произнёс Ким и стиснул зубы — это было видно по играющим желвакам. Я же не совсем понимал о чём идёт речь. — Ты обещала.
   — Ты никогда не сдерживал своих обещания, так с чего же я должна это делать, — со злостью выплюнула Аро. — А уж если отец узнает о том, что ты встречаешься с парнем, тебя запрут дома так же, как и меня!
   Она буквально выдернула из рук Намджуна свою сумку и, стуча невысокими каблуками, направилась к выходу, отчего я резко отпрыгнул от двери. Из кухни послышался ещё один звонкий крик, но я не вслушивался, да и услышать не мог — в ушах всё звенело. От шока я так и остался стоять в полметре от двери даже тогда, когда Аро едва не вылетела оттуда, хлопнув дверью, и тут же застыла, испуганно глядя на меня.
     — Я... не... — поспешил оправдаться я, но нужных слов совсем не находилось — они имели привычку прятаться в таких ситуациях.
     Но меня остановило не сколько это, сколько напуганные глаза Аро, которые вдруг заполнились слезами, сияющими даже при таком (=нулевом) освещении. Но рассмотреть большего она не дала, вдруг убежав в толпу, кажется, направляясь к выходу. И не успевая осмыслить хоть что-нибудь, я сразу же побежал вслед за ней, отчётливо чувствуя вину перед ней — а за что не понимал. Возможно, за то, что подслушал, а может, из-за слёз, которые вызвал на таком милом лице.
     С трудом пробравшись через толпу к долгожданному воздуху, я сразу же наткнулся на сидящую на ступеньках девушку. Запустив пальцы в светлые волосы и облокотившись о свои колени, она закрыла глаза, кажется, пытаясь успокоиться. Она не плакала, но одна единственная слеза так и осталась, словно застыв, на щеке.
     Совсем тихо я подсел рядом, вдыхая отрезвляющий воздух и глядя куда-то вперёд, где были лишь тихие дома, освещённые приглушённым светом уличных фонарей, и редко проезжающие машины. Из дома слышались громкая музыка и грохот, нарушая уличную тишину, но придавая жизни ночному Сеулу.
     Нарушать молчание желания не было, хотя я невыносимо чувствовал, что нужно что-то сказать. Вместо этого, почувствовав прохладный ветер и взглянув на тонкую блузку Аро, я снял с себя кожанку, которую вообще-то одолжил (=забрал) у Чонгука и закинул на её хрупкие плечи. Она вздрогнула и, открыв глаза, всё ещё испуганно посмотрела на меня. Я не понимал, что её так во мне пугало, но, подумав, что именно это стало причиной её слёз, я аккуратно смахнул застывшую слезу с её щеки, словно прося прощение, и даже умилися тому, как она вздрогнула и задержала дыхание от этого жеста. И всё же она была милой.
     — Зачем ты это сделал? — вдруг холодно спросила Аро, но её сдал с потрохами дрогнувший голос.
     — Я подумал, что ты заплакала из-за меня, — честно признался я, вглядываясь в её затягивающие бездны-глаза.
     — Ты не причём, — прежний холод вмиг растворился в прохладном ночном воздухе, и вместо него в её голосе появилась усталость. — Ты ведь всё слышал?
     — Прости, — вместо ответа сказал я, поджимая губы и отводя взгляд. Осознание своего поступка почему-то наступило только сейчас, и я правда пожалел о том, что полез в чужие разборки и тайны.
     — Обещай, что никому не скажешь, — вздохнула Аро, снова зарываясь пальцами в светлые пряди, — про Намджуна.
     — Обещаю, — поспешно заявил я.  — Ещё раз прости.
    — Не у меня прощения просить надо, — нахмурилась Аро, закрывая волосами лицо, — но Джуну лучше не знать, что ты подслушивал. Убьёт обоих.
     — У тебя, кажется, грозный брат, — хмыкнул я, заправив её светлую прядь за ухо, чтобы видеть её лицо. Она же ожидаемо смутилась, и не будь на её лице столько косметики, я уверен, что увидел бы румянец на бледных щеках. Впрочем, мне и самому было неловко это делать, но по какой-то причине моя природная застенчивость отступила назад перед этой девушкой
     — На самом деле он добрый, — почему-то прошептала она, — просто немного строгий. И любит сильно — родителей, меня, своего парня...
     — И ты не против того, что... — я запнулся, не зная как правильно сказать. Мой звонкий голос после её глухого шёпота казался таким неловким. — ну, твой брат...
     — Гей? — усмехнулась Ан, заглядывая в мои глаза. — Нет, не против. И отцу его не сдам. Просто нужно было хоть как-то дать ему отпор.
     — Показала ему «взрослый» поступок? — хмыкнул я, отмечая про себя, что Ан Аро далеко не просто тихоня.
     — Можно и так сказать, — бесшумно посмеялась она. — Но вообще-то я жалею о сказанном.
     — Почему же?
     — Потому что надавила на самое больное для брата.
     Повисло недолгое молчание, разбавленное тяжёлыми вздохами и густым сожалением в перемешку с обидой.
     — Зато теперь я понимаю про кого на самом деле были все его песни о любви, — пытаясь разрядить обстановку, ляпнул я. — Кажется, у них очень сильная любовь.
     — Не то слово, — хмыкнула Аро. — Санхи действительно заслуживает всех песен Джуна. Он прекрасный человек и... иногда мне кажется, что он должен был родиться девушкой. Нет, я не имею ввиду, что он ведёт себя как-то не по-мужски, но его характер... мягкий и добрый, он сам очень милый и... Родись он девушкой, у них с Джуном всё сложилось бы идеально, а не так драматично, как получается сейчас.
     — Но судьба захотела этого, — предположил я, вглядываясь в её тёмные глаза.
     — Веришь в судьбу?
     — Возможно.
     Она лишь хмыкнула в ответ, покачав головой.
     Ветер с новый силой хлынул в наши лица, развевая волосы, и Аро плотнее укрылась кожанкой, почему-то вызывая этим моё умиление. В её сумке что-то вдруг завибрировало, разбавляя наше молчание, и она быстро потянулась во внутрь. Взглянув на входящий звонок от контакта «Джун-оппа», она нахмурилась, закусив губу, и сбросила звонок, бросив телефон обратно в сумку. Вместо этого она достала маленькое зеркальце, заглянув в которое шумно вздохнула, и достала влажные салфетки, которыми неспеша стала вытирать яркую помаду с губ.
     — Не смотри на меня так, — попросила Аро, хмуро глядя на меня через маленькое зеркало. В её голосе ощущался прежний холод, но я почему-то точно знал, что он был наигран.
     — Не могу, — неожиданно даже для себя ответил я, глядя как она стирает алую помаду размашистыми касаниями, открывая бледно-розовые губы.
     — Жалко выгляжу? — вдруг спросила она, шумно закрыв зеркальце и кинув его вместе с использованной салфеткой в сумку.
     — Совсем нет, — нухмурился я, по привычке заправляя свои тёмные волосы пальцами, — тебе, кстати, идёт блонд.
     — Думаешь? — как-то горько усмехнулась она, заглядывая в мои глаза.
     — Уверен.
     — А родители не в восторге.
     — Ты в праве сама решать, что делать со своей внешностью.
     — Скажи это моему отцу, — хмыкнула Ан, переводя взгляд на дорогу с редко проезжающими машинами.
     — Он такой строгий?
     — Ты даже не представляешь насколько, — вздохнула Аро, снова зарываясь пальцами в волосах и прикрывая глаза. — Всю жизнь по его законам живу. С меня хватит.
     — И поэтому ты вдруг покрасилась в такой рискованный цвет? — дошло до меня, и я с ещё большим интересом рассматриваю её. — Поэтому выбралась в тайне от родителей на эту вечеринку, так ярко накрасилась и надела настолько короткую юбку?
    Она замолкла, кажется, больно прикусив губу. Появилось ощущение, что она ведёт тяжёлую войну с самой собой прямо сейчас в своих мыслях. Я снова пожалел, что затронул то, что стоило обойти, но позже решил, что это даже к лучшему. Мне хотелось помочь ей победить в этой войне.
     Аро судорожно втянула воздух через нос, и почти прохрипела:
     — Зря я сюда пришла. Нужно было остаться дома, — она закрыла лицо руками и снова шумно вздохнула. — Только опозорилась.
     — С чего ты взяла?
     — Выгляжу как... путана. Мягко говоря.
     — Айгу, не говори так, — поджав губы, я нахмурился, сдерживая желание взять её за руку. — Тут намного хуже девушки водятся, которые уже реально на «путан» похожи.
     — Что я вообще здесь делаю? — вдруг захныкала Аро. — Чёрт, я устала.
     — С чего ты вообще взяла, что пробравшись сюда, ты что-то докажешь отцу? — возможно, даже грубо спросил я, но именно это на мой взгляд и было нужно в данный момент.
    — ...Я не знаю, — прошептала она, — уже ничего не знаю.
    — Ты говоришь, что твой отец многое тебе запрещает. Но это называется, как раз-таки, заботой, которую не все родители могут дать своим детям, — на последних словах мой тон стал тише, и я на мгновение вспомнил свою мать, вечно разъезжающую по командировкам.
    — Я понимаю это, — совсем тихо сказала Ан и устремила взгляд куда-то в даль, — но мне бы свободы побольше...
     Я ничего ответил, тоже замолк и стал неловко рассматривать свои руки, ноги, сандали... В голову ничего не приходило, да и казалось, что говорить сейчас ничего не нужно.
    Снова повисло молчание, которое вдруг прервалось громкими возгласами двух прохожих по ту сторону дороги людей.
     — И пятьсот лет не прошло, как мы снова оказались здесь! — воскликнул, кажется, красноволосый мужчина в белом презентабельном костюме, освещённом уличными фонарями.
     — Уже третий раз за последнее столетие, — хмуро рявкнул рядом стоящий мужчина с... голубыми волосами и в уже в чёрном брючном костюме. — У Судьбы похоже сбой какой-то.
     — Да брось, неужели ты не скучал по этим забавным людям, хён? — ударив того по плечу, с восторгом сказал красноволосый. — Пойдём, поглядим, чего они ещё придумали. О! — вдруг вспомнил он. — Мы просто обязаны перекраситься!
     — Хосок, заколебал, от моих волос скоро не останется следа! — заворчал пуще прежнего «хён», отказываясь идти вперёд.
     — Ну Юнги-и-хё-ён! Пойдё-ём...
     — Если и краситься, то только в родной каштановый или чёрный!
     Мы с Аро одновременно переглянулись. Дальше слышно было смутно, но и слушать их желания особого не было. Хватало и того бреда, что мы уже услышали.
     — Психи какие-то.
     И одновременно издали смешок, словно близкие друзья.
     — Спасибо, — внезапно с улыбкой сказала Ан, глядя прямо в мои глаза. Казалось, что ещё чуть-чуть, и я потону в её взгляде.
     — За что? — словно не ощущая себя, произнёс я.
     — За всё, — неясно ответила она и подняла голову наверх, к ночному небу, усеянному миллионами и миллиардами звёзд.
    Я сделал то же, что и она, и на миг мне показалось, словно я вижу ночное небо впервые. Неясное ощущение дежавю, какой-то ошибки и чего-то такого, что я не в силах распознать и вспомнить.
    — Наверное, судьба всё-таки есть, — прошептала Аро, не сводя взгляда со звёзд.
    — Не зря же мы встретились, — вырвалось с моих уст, и она тут же взглянула на меня. Так пристально и так в душу, что я не смог не признать, что Ан Аро — далеко не простая девушка. В тот момент я, наверно, действительно понял, что она мне понравилась.
    — Кажется, словно мы были знакомы раньше.
    — Мне тоже.

«Я сдержал обещание...»

________