Когда-нибудь в следующей жизни

Глава 8

   — Безгрешность.
   Он молчит и, кажется, раздумывает о мною сказанном.
   — Не всегда, — после нескольких минут молчания произносит Чимин.
   — Что «не всегда»? — хмурюсь я, глядя ему в глаза. — Я что-то упустила?
   — Я имею ввиду, что «безгрешность» не всегда привлекает, — он также смотрит на меня, не отрываясь.
   — Верно, но... — я чуть было не говорю про себя, но вовремя исправляюсь, — некоторых всё же привлекает это.
   Он отворачивается от меня и смотрит вдаль. Мне показалось, или я его сейчас и вправду смутила? Чувствую некое ликование в перемешку с неловкостью.
   Я тихо вздыхаю и тоже начинаю осматривать местность. Вокруг этого здания оказывается есть большой сад, где гуляли лю... души. Казалось, что здесь царит вечное лето. Разглядеть что-то определённое мне не удалось, но цветов было видно много. Самой разной расцветки, но большинство из них были, как ни странно... снежно-белыми. Я конечно ничего не имею против белого цвета, но в этом месте он, если честно, уже начинает раздражать. Словно все вокруг помешаны на этой чистоте. Словно все вокруг идеальные.
   Белые арки, белые беседки, белые цветы, белые тропинки... Внезапно мой взгляд натыкается на... автобус? (Конечно же белый)
   — Чимин, — зову его я. — Что это за автобус?
   Он вглядывается в него, а потом, недолго думая, выдаёт:
   — Перевозят грешников.
   — Грешников? Куда?
   — В специальную колонию, — он поджимает губы. — Где они проводят свой срок.
   — А я думала, что они там вечно сидят...
   — Нет, это не так. У каждого грешника свой срок. Но сроки обычно длятся неимоверно долго, от чего кажется, что они вечны.
   По телу пробегают мурашки. Боже, да я уже раскаялась во всех своих грешках!
   — Боишься суда? — догадывается Чимин, глядя на меня.
   Я открываю рот, чтобы сказать «конечно нет», но тут же закрываю его. Впервые за последние годы мне захотелось излить кому-то душу (хотя вроде как я и есть душа), высказать свои страхи (страх высоты не считается).
   — Немного... — я отвожу взгляд и набираю в лёгкие воздуха (даже воздух здесь какой-то слишком чистый).
   — А есть из-за чего? — вдруг спрашивает Чимин.
   — Я... — запинаюсь и наконец-то решаюсь рассказать это ему. — не самая чистая душа. И причина моей смерти — ошибка судьбы. И... что-то мне подсказывает, что это я её устроила.
   Сама не замечая как, я начинаю нервно кусать губы. Чимин молчит, по всей видимости подбирая слова.
   — Но это же лишь предположение, — неожиданно изрекает Пак.
   — Облегчает.
   — Я серьёзно, у меня вот тоже причина смерти — ошибка судьбы. Но я же не боюсь.
   — Так тебе и нечего, — хмыкаю я. — Ты же душа полностью чистая.
   — Но... — он пододвигается ко мне поближе и кладёт свою руку поверх моей. — Я уверен, что ты тоже.