Королева ведьм

Глава 17

Ронни невольно задумалась над своими самыми ужасными, глупыми поступками, которые ей приходилось совершать в жизни. Кто знает, может верность которой она поклялась Клаусу самая главная ошибка во всей её жизни?
Темные волосы собраны в не тугой пучок, макияж был очень легким, кроме ярко-вишневых губ. Шифоновое платье цвета крема отлично подчеркивало хорошую девичью фигуру, не смотря на легкую неуверенность Вероники рядом с сегодняшним спутником.
Неожиданно рядом с ведьмой появился блондин, с улыбкой протягивая ей бокал шампанского Шардоне. Взяв в руку предложенный напиток, брюнетка немного недовольно взглянула на гибрида.
— Может скажешь мне наконец, что мы тут делаем?
— Что за недовольный тон, Вероника? Мы же с тобой в галерее, разве это не один из приятных вечеров, что ты могла бы провести здесь.- На удивление спокойно ответил Майклсон, отпив из стакана жидкость по-крепче, чем у Аржент.
— Да, но ... Почему ты привёл меня сюда, я же ничего не понимаю в этих картинах,- неуверенно продолжила Ронни, махнув рукой на картину висевшую перед ними. Переводя взгляд с красивой девушки на картину, Клаус забавно цокнул языком.
— Эта работа так называемого «нового» художника Жана Маркеля,- пояснил древний, указывая в самую отдалённую часть картины, произнёс:
— Видишь тот темный угол, для того чтобы его изобразить нужно много раз смешивать цвета, но как и в любой другой картине эта несет определенный смысл.
— Это просто рисунок, а не книга со своим сюжетом и героями,- ответила ведьма, все ещё не понимая искусства в которое Ник пытался ее внедрить.
— Это не просто рисунок, дорогуша,- недовольно сказал гибрид, упрямый нрав Ронни начинал надоедать. - В каждой картине, есть своя маленькая история, глава которую каждый видит по своему.
— И что же ты видишь?
— Ну, мне кажется этот парень очень одинок,- запнувшись первородный все же продолжил.- Он чувствует в себе темноту неподвластную другим людям, и от этого он страдает.
— С чего ты взял, что он страдает?
— А почему нет?- вопросом на вопрос ответил Клаус, отпив ещё немного янтарной жидкости.
— Кажется тебе уже хватит,- выхватив бокал, Вероника отставила его в другую сторону. На удивление Ник не сильно сопротивлялся.
— Ты не ответила на мой вопрос?
— Хм, я думаю этот парень пытается убежать от себя, скрыться в самые отдаленные места своего подсознания. Может быть в его жизни есть кто-то ради кого стоит меняться, и ему страшно, он запутался, не знает чего хочет. Тот темный уголок скорее всего его внутренние демоны, которых он сам боится.
Заметив помутившийся взгляд Клауса, брюнетка замолчала продолжая смотреть ему в глаза. Майклсон приблизился к ведьме от их губ оставалось пару сантиметров, как вдруг телефон блондина неожиданно завибрировал в его кармане.
— Проклятье,- недовольно вытащив смартфон, Никлаус что-то пробурчал себе под нос поднимая трубку.
— Кто это?
— Элайджа, ты как всегда вовремя,- едко прокомментировал звонок старшего брата гибрид.
— У меня была весомая необходимость для этого звонка,- немного настороженно говорил Эл.
— Что такое? Какая ещё необходимость?
— Я надеюсь с твоей памятью все хорошо, поэтому для никакого труда не составит вспомнить Тристана де Мартеля.
— Что? К чему ты сейчас это? Старая забытая история о которой никто не должен вспоминать,- злобно ответил Майклсон.
— Эта старя забытая история сейчас здесь, в Новом Орлеане и скорее всего не одна.
— Что ты имеешь в виду? Аврора тоже?
— Нет, я так не думаю,- спокойным тоном проговорил Элайджа. - Будь она здесь Вероника была бы мертва, и Аврора дала бы понять чьих это рук дело.
— Откуда ты узнал?- недоверчиво Ник продолжал «сыпать» вопросами.
— Мне пришло приглашение от Тристана он хочет встретиться, и скажем так он намекнул, что это в моих интересах.
— Я пойду с тобой,- неожиданно ответил Клаус. - Это может быть ловушка.
— Я не думаю, что Тристан на столько глуб, чтобы нападать на Элайджу,- неожиданно возле самого уха Ронни раздался мужской голос.
Резко обернувшись гибрид посмотрел на парня стоявшего позади Вероники, судя по его лицу Никлаус знает этого парня.
— Люсьен
— Привет, Ник,- весело сказал брюнет.— А я то думал ты позабыл обо мне.