Breathe you

Глава 38 ( часть 1 )

Черный порш отца определенно был самой быстрой машиной, которая только имелась в огромном гараже Чонов . Но Чонгуку и этой скорости сейчас было мало. Казалось, что автомобиль сжигает километры под собой слишком медленно, и это невероятно злило его. Он яростно вжимал педаль газа в пол, глядя на невероятные цифры на спидометре. Волна раздражения пробежала по спине, когда он понял, что автомобиль не разовьет скорость больше, чем та, с которой он передвигается сейчас. Учитывая, что каждая секунда сейчас, возможно, приносит белобрысой девчушке в нескольких десятках километров от него хотя бы какую-то боль, это его выводило из себя.
Чон Чонгук ненавидел терять контроль над ситуацией. Ненавидел терять самообладание и хладнокровие, но сейчас он буквально готов был заорать во всю глотку и начать крушить все вокруг от окружающей его несправедливости. Манобан не должна быть там, Чимин и Чеен тоже не имеют к этому никакого отношения, это проблемы его семьи. Только его. Отец всегда говорил, что привязанности ни к чему хорошему не приводят, что это только лишь слабость, Ахиллесова пята, казалось бы, непобедимого человека. И был абсолютно прав. Как бы Чонгуку не хотелось отрицать этот факт. Если бы не он, если бы он не появился в их жизнях, то Чимин наверняка сейчас праздновал начало каникул на каком-нибудь элитном пляже, обнимая знойную мулатку, Чеен смеялась бы со своим парнем, кушая мороженое в зеленом парке, а Лиса ... Лиса читала бы до ужаса занудную книгу у себя в комнате с чашкой ароматного кофе, в который она кладет ровно две с половиной ложки сахара, укутавшись в пушистый плед и забавно морща носик. Каждый жил бы той жизнью, которую заслуживал.

Чонгук не в коем случае не жалел, что они стали частью его жизни, он жалел, что он вмешался в их размеренную и счастливую жизнь, пачкая их чернотой своей души.

Он чертовски не хотел видеть Манобан напуганной, он так боялся приехать и увидеть страх в ее больших лазурных глазах и понимать, что это все из-за него. Надо было самому взять ее на руки и отвезти в больницу, та фотография подождала бы еще несколько часов, его мать никуда не делась бы из особняка за пару часов.

Закрывая глаза, он видел только Манобан такой, какой он оставил ее в доме Чеен. Нежную, хрупкую фигурку на белоснежных простынях. Видел ее длинные светлые волосы, рассыпанные по плечам, доходящие до поясницы, ее зацелованные им же губы, сложенные так соблазнительно бантиком, подрагивающие во сне ресницы. Он видел каждую, даже самую мелкую деталь. Если бы ему сейчас дали в руку карандаш, то он запросто смог бы изобразить эту картинку на листе бумаги.