Подмастерье и Некромант

Глава Одиннадцатая. Книги

Гермиона кивнула, разглядывая потрепанную книгу.

Она вспомнила свои опасения насчет неё. Какую зависть у неё вызывало великолепие комментариев. Как приводило её в ярость отсутствие всякого уважения к автору. Как обижали её все приводимые в защиту этой книжки аргументы. Сейчас ей следует быть благодарной, что Гарри вспомнил об этом учебнике. Она положила его на стол и обратила внимание на вторую книгу. Эта была иной: опаленная, темно-зеленая тетрадь в твердом переплете.

Дневник? Она тотчас подозрительно нахмурилась.

«Но Гарри не дал бы мне опасную книгу, не так ли? Особенно после…»

— Конечно же, дал бы, — пробормотала она. — Некоторые вещи никогда не меняются.

Гермиона вытащила свою палочку и держала её наготове, поворачивая книгу к свету. Потускневшие инициалы. Л. и Э.

— ЛЭ? — она уставилась на книгу, её сердце заколотилось. Была ли это… Могла ли эта тетрадь принадлежать…

Гермиона решительно раскрыла книгу.

«Зелья», — было написано на первой странице ровным девчачьим почерком.

«Мысли, Заметки и Рассуждения, Относящиеся к Моему Второму Любимому Предмету в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс».

Под этой записью кто-то неразборчиво накарябал в попытке выглядеть остроумным и классным, но не достигнув желаемого эффекта: «Усилия Методично & Систематично Повлиять на Ощипатуса Тягомотиуса & Идиотуса Болвануса».

« 2 сентября, 1970. Первый урок Зелий. Я полюбила их. Как готовка, только лучше. Здесь рецепт, того, что мы делали…

Северус тоже полюбил их. Но он дуется, потому что они не позволяют нам экспериментировать. Он хочет знать, что бы случилось, если бы он поменял некоторые ингредиенты или перемешал по-другому. Мы решили открыть маленькую лабораторию в тайном месте, так мы сможем все это опробовать».

«5 сентября, 1970. Сегодня мы делали…

Думаю, я использовала слишком много текучих водорослей. Джеймс Поттер, этот идиот, использовал ОЧЕНЬ много текучих водорослей. Его котел взорвался, урок был отменен, и у меня так и не получилось посмотреть, оказалось ли моё зелье нормальным. Болван. И он ухмылялся все время, как будто он герой или что-то в этом роде».