Подмастерье и Некромант

Глава 67. Основы Отношений Заложены

Лойс вздохнула в свой бело-шоколадный мокко.

— Признаю, что их ситуация с его испытательным сроком и её ученичеством кажется мне немного странной. Но уверяю тебя, я видела отношения, которые базировались на гораздо более сомнительных основах.

Рон проглотил все неуважительные замечания, которые его подмывало сделать о своем бывшем учителе зельеварения, и вместо этого вгляделся в лицо Лойс. Он и раньше замечал, что иногда, когда они говорили об отношениях или об Алине, по её лицу пробегала тень, а губы сжимались в суровую линию. Он догадался, что в такие моменты она думала об отце Алины. Как правило, это заставляло Рона быстро заткнуться. Сегодня он не чувствовал себя комфортнее, но что-то все-таки побудило его заговорить.

— Как это было между тобой и отцом Алины? — спросил он. — Вы когда-нибудь думали о женитьбе?

Лойс опустила свою кружку. Её лицо застыло. Рон мгновенно пожалел о своем вопросе. Он заговорил слишком рано? Всего несколько недель назад он, вероятно, сразу же всё испортил бы. Но сейчас — сегодня, впервые за все время — подумал он, изумляясь — он вспомнил о том, как Гермиона много раз ворчала, чтобы ОН ДУМАЛ, РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО, прежде чем открывать рот. И он прикусил свой язык. Сильно.

Лойс рассеянно повертела кружку перед собой, поворачивая её то так, то этак.

— Он… он говорил мне, что работает над докторской степенью по социологии. В то время моей жизни для меня это было весьма притягательно. «Настоящий» мужчина, гораздо старше меня. И «интеллектуал». В моих глазах, чтобы работать над докторской степенью, он должен был быть жутко гениальным. Он был моей первой страстью и моей первой настоящей любовью, в одном флаконе… Опасное сочетание. И, конечно, я была молода, глупа и беспечна, — она отсчитала слова на пальцах.

— Оглядываясь назад, полагаю, я могла бы заметить, что что-то не так. Его… исследования не приносили ему счастья. Он постоянно казался очень напряженным. Думаю, он был весьма честолюбивым, но его слишком волновало стремление быть поистине выдающимся. Ему не хватало… ну, полагаю, ты назвал бы это «гриффиндорской» отвагой, — Лойс пожала плечами. — Я думала, он просто был вдумчивым в привлекательной, мрачно-академической манере.

Мы часто спорили. Ему было неуютно находиться с моими друзьями или бывать в обществе. Все те обычные вещи, которые делают молодые люди: посещение ночных клубов, кино, даже просмотр телевизора… он не любил всего этого. Сначала я принимала его позицию за презрение интеллектуала и очень старалась оправдать то, что он, как я думала, ожидал от меня.