Подмастерье и Некромант

Глава 117. Как Ты?

— Как ты, Северус? — спросила Минерва. — И давай для разнообразия ты скажешь правду.

Северус нахмурился. Вместо того, чтобы произнести «я в порядке», как намеревался, он посмотрел на заметно пустующую раму позади стола Макгонагалл. — Где он? Ты его отослала?

Директриса проследила за его взглядом.

— Ты имеешь в виду Дамблдора? Без понятия. Он часто отсутствует в последнее время, — она поджала губы. — Без сомнения, болтается со своими «приятелями», играя в гольф или дегустируя напитки в одном из тех нелепых нарисованных импрессионистских баров. До тех пор, пока ни один студент не поймает его танцующим голышом на столе, я, честно говоря, совершенно счастлива, что Альбус в хорошей форме.

Так вот. Даже не думайте одурачить меня, молодой человек. Я разговаривала с Поппи, Мюриель и твоей женой. Пожалуйста, Северус. Поговори со мной. Как ты?

Его пальцы поднялись к переносице. Почему каждая женщина в этом чертовом замке ни с того ни с сего вдруг захотела обсудить, как он себя чувствует?

— Поппи говорит, что я готов снова преподавать. Мюриель согласна, если не будет глупых маханий палочкой, отбирающих силы. Гермиона против.

— Я не об этом спрашивала, Северус.

Он ощутил первый приступ гнева внутри. Гнев — это хорошо. Гораздо лучше, чем дурманящая слабость и не проходящая усталость. Он поднял голову и устремил на директрису суровый взгляд.

— Что ты хочешь от меня услышать, Минерва? «Благодарю, но со мной все в порядке»? Это после того, как Поппи и Мюриель удалось спасти меня от кровоизлияния, потому что заклятие чертовой татуировки Бруствера сделало неэффективными их исцеляющие чары и заново вскрыло гребаные раны, о которых я даже не знал? Нет, Минерва, конечно же, я не в порядке. Как и моя жена, — тихо добавил он.

— Что с Гермионой?

Он неловко поднялся на ноги и принялся шагать по комнате, его привычная походка пантеры превратилась в усталую ходьбу.

— Что с Гермионой? — повторил он и остановился перед пустой рамой портрета Альбуса. — Вот именно — что с ней? Ни одна молодая волшебница не будет проводить свой двадцать первый день рождения, сидя у постели больного мужа, который не только на девятнадцать лет старше её, но и был… — он открыто встретил взгляд Минервы. — Но и чье тело было так изнасиловано и измучено, что из-за татуировки размером с гребаный кнат, у которой магической силы как Нюхлер начхал, он оказался в Больничном Крыле. Черт побери, Минерва!