Уже давольно темно. Солнце несколько минут назад спряталось за горизонтом, а последние лучи так отчаянно не хотят исчезать, зеленя верхушки деревьев. Маленькие точки начинали появляться на небе и выплывал белый шар луны, но сейчас они были блеклыми и почти незаметными, будто их заволокло полупрозрачной дымкой. Постепенно начинали просыпаться сверчки, вылазить из всех нор и трещать свои песни.
Тони и Питер сидели на небольшой поляне в лесу. Они иногда выбирались из шумного Нью-Йорка, прячась от людской суеты. Предпочитая делать это в исключительно жаркие дни: брали с собой пару спальных мешков, несколько бутербродов и гитару.
Старк любил играть на гитаре для Паркера.
Точнее, это мальчишка заставил его полюбить это дело, постоянно реагируя детским восторгом на то, как изящно и легко пальцы мужчины скользят по грифу музыкального инструмента, а вторая рука нежно перебирает струны. Тони несколько раз предлагал Питеру тоже научиться играть на гитаре, но мальчик мило пожимал плечами, выдавая что-то вроде: «Меня тогда не будет так восхищать ваша игра, если я пойму, как это делается.»
Вот и сейчас Питер, сидя на пледе, который был постелен на земле, в позе лотоса, с полуоткрытым ртом смотрел на мужчину, который переставлял все новые и новые аккорды. Старка очень забавлял мальчишка и он, прервавшись, спросил:
– Точно не хочешь научится? Для меня не составит труда, – Старк потянулся и выжидающе уставился на мальчугана.
Питер же в свою очередь живо замотал головой.
– Нет, нет, музыка – это явно не мое, – юноша потянулся к сумке, стоящей неподалеку и вынул оттуда пакетик с маршмеллоу. – То есть я, конечно, люблю слушать то, как вы играете, но точно не играть самому.
Старк лишь пожал плечами, глядя на то, как Паркер нанизывает белую зефирину на палку.
– Вы не отвлекайтесь, пожалуйста, я вам пожарю, – мальчик доброжелательно улыбнулся, нанизывая уже и вторую.
Мужчина усмехнулся.
– Спасибо, Пит.
Юноша уселся поближе к огню и поднес палочку с маршмеллоу к пламени. Старк принялся что-то играть, а мальчик действительно был счастлив, что им двоим так повезло друг с другом.
Паркер не мог сказать, что происходит между ними. Это было похоже на перемешку крепкой дружбы, семьи и любви. Мальчик запросто мог сказать, что Старк является его хорошим другом, но в тоже время отцом и учителем.
Они так и сидели на пледе, наблюдая за вальсом огня и дыма, слушая дрожь гитарных струн, аккомпанирующих потрескиванию горящих дров, наслаждаясь запахами леса.
– Сэр, а вы никогда не пели, – мальчик неожиданно спохватился, когда зефирки достаточно поджарились. – Споете мне что-нибудь?
Тони, видимо, не ожидал и слегка смутился.
– Не уверен, что я умею, – он протянул руку, принимая изготовление Питера.
– Ну, Мистер Старк, – мальчик взглянул на мужчину и подул на свои пальцы. Он, вероятно, обжегся. – У всех есть голос, просто нужно правильно раскрыть его.
Тони искоса взглянул на мальчугана, который ни за что просто так не отвяжется. Он был достаточно разумен для своего возраста и говорил чистую правду.
– Хорошо, малец, – Старк выдохнул, поудобнее устраивая гитару в своих руках. – Что тебе исполнить?
Мальчик тут же заулыбался, подползая ближе и садясь около грифеля гитары.
– Давайте что-нибудь из классики. Может, Битлз?
Старк улыбнулся, потрепав Питера по каштановым волосам, от чего вызвал у Питера небольшой смешок.
– Будет тебе Битлз.
Юноша в ответ кивнул и положил голову на плечо мужчине, а Старк заиграл.
Питер улыбнулся, будто в последний раз, пытаясь не упустить то самое, недолговечное, неповторимое, неизбежное.
