Особенный

Часть 20

"- Я тебя не переношу! - выдавил сковозь зубы рыжеволосый.

- Я тоже не переношу всё, что связано с тобой... - ответил Дазай."

Этот диалог, который, как казалось бы, прозвучал из их уст довольно давно и не единожды, сейчас эхом отдавался в голове у "сужденных", кричит, рвёт в клочья, вырывается. Один сон на двоих, двое на один кошмар...

Дазай заснул лишь минут на 15, когда хотел последний раз обнять Чую и уходить, но его явно что-то не пускало, даже не зря. Достоевский уже начал поиски Осаму и уже осмотрел со всех сторон квартиру шатена. Кареглазый шумно выдохнул, когда проснулся и понял, что случилось.

Покопавшись в аптечке Дазай с трудом нашёл жаропонижающее и положил его на тумбу. Он прекрасно понимал, что оставляет астру, практически на верную смерть, поэтому он каким-то чудом откопал старый номер ПМ. Набрав его и быстро пробормотав в трубку определённую информацию, Осаму оборвал вызов, и уже был уверен, что он вряд ли доставит Чуе новых проблем, но это мы ещё посмотрим...

Быстро выбежав из своей квартиры, перед этим проверив наличие наблюдения, после чего, быстро, чуть ли не слетая с очередного лестничного пролёта. Шатен шустро выбежал из подъезда и направился в логово к дьяволу по имени Достоевский. Пройдя пару сотен метров от дома Дазай почувствовал резкую боль в груди, головокружение и нехватку воздуха. Суицидник сразу понял, что это его состояние, в котором он прибывал уже долгое время, он от него отвык за считанные часы. Хоть он и привык к этой боли уже через пару минут, но эти две-три минуты он пережил с гигантским усилием и адскими муками. Дазай удивлялся тому, как он жил всё это время...

***

Накахара, как и предполагалось шатеном, проснулся спустя полчаса, может даже раньше. Над ним уже с волнением стояли Рюноскэ и Гин, присланные Огаем. Они практически ничего не могли понять, что сейчас твориться с Чуей. Им ничего не оставалось, как внешне поддерживать состояние его тела в приделах нормы, если это можно было назвать нормой и надеяться на лучшее. Рыжеволосый открыл глаза, он ничего не слышал, кроме шума в ушах. Боль ломала его, а он держался из последних сил. Как его угораздило заболеть в такой момент - никто не знает, а подозревать и гадать - занятие бессмысленное в данный момент. Вколов лучшее жаропонижающее Огая, которое он сам и отдал следящим за Накахарой.

***

Тем временем Дазай уже приблизился к временному логову Фёдора, придумав какую-то левую отмазку от притензий из-за его отсутствия, которая, на его удивление, потом прокатит.

Хлопок двери, Дазай на месте, в нужном подвале, где присутствует сам Достоевский и его "крысы". Осаму адски трясёт от нехватки астры, его астры... Но с другой стороны, если бы ни эта пытка, то брюнет без труда догадался бы, где шлялся суицидник.

Зайдя в помещение, Дазай услышал телефонный разговор. Это Фёдор разговаривал с каким-то очередным ублюдком из подворотни, пытаясь договориться, по ходу, о чём-то вроде покупки или продажи информации.

Брюнет нервничал, нет, психовал, но почему-то это видел только Дазай, наверное, из-за того, что поняв заранее, хоть раз в жизни, что в следующие секунды две может выкинуть Накахара, можно прочитать любого человека, как открытую книгу. А как тут не понять?
Брюнет часто перебирал что-то в руках, то край рубашки, то ручку, то ещё что-то, хотя это ему не свойственно, глаза его быстро бегали из стороны в сторону и, слишком часто закрывались тяжёлыми веками.

Понятно, что сделка не состоится, важная сделка не состоится...