Зови меня папочкой.

Наказание первое. Давай узнаем друг друга получше.

Этот Ким Тэхен, как оказалось, не шутил насчет съема комнаты. Этот Ким Тэхен, как оказалось, пиздец полный.

В тот же день, когда мать буквально спасла своим появлением тушу Чонгука от этого маньяка, она со смущенной улыбкой сообщила, что да, это Ким Тэхен, он работает в ее компании, и да, ему негде жить, поэтому она согласилась сдать комнату у них. Чонгуку сообщали, его не спрашивали. На него вообще походу с высокой колокольни плевали, и самое обидное, что ни разу не промазывали. Плевок за плевком в душу, и вечно сдержанный парень сгорает от желания ударить мать, чтобы привести ее в чувство, чтобы она поняла, как больно ему делает.

Но Чонгук всего лишь шлет их обоих нахер, идет в свою комнату, собирается и планирует найти кого-то, с кем напиться, а лучше потрахаться.

- Ты будешь поздно? – спрашивает мать, останавливая его в дверях. В ее словах прослеживает прежний тон, в котором когда-то была забота и искреннее беспокойство. Когда доверие к Чонгуку успело превратиться в безразличие к нему? Он стряхивает мысли о прошлом, не позволяя себе размякнуть и расстроиться, возвращая злобу.

- Последние месяцы тебя это не волновало. Даже если вернусь, ебаться вам не помешаю, не волнуйся, - и хлопает дверью у нее перед носом, не заботясь о соседях, которые испуганно замерли на лестничной площадке, и с которыми парню пришлось ехать в одном лифте. Тот день Чонгук помнит точно до того момента, как его новый знакомый Юнги дал ему аккуратно скрученный косяк, а Чимин предложил докинуться бренди, которое он с Хосоком стащил из магазинчика.

Проснувшись в берлоге Хосока, с вцепившейся в него мертвой хваткой девушкой, Чонгук чувствовал себя еще хуже, чем вчера. Судя по головной боли – выпил более чем достаточно, судя по тому, как печет спина от царапин – девушка не просто так к нему жмется, и под ее короткой юбкой наверняка нет белья, судя по тому, как отвратительно горько во рту – он блевал. На этом Шерлок в парне вырубился, съедаемый похмельем, на прощание точно указав парню, куда ему следует пойти, несмотря на то, что на часах пять утра. А пошел он домой, если, конечно, парирование от столба к столбу можно назвать «шел». Понемногу на него наваливались призраки вчерашнего дня, отбивая желание возвращаться, но идти больше ему некуда, ему не хочется еще сильнее чувствовать себя никчемным среди пьяных тел, которым и он является.