Берегись этих братьев!

42

Никто из них больше не мог и не хотел оправдывать своё ужасное поведение по отношению к ней.

В детстве они часто издевались над Хари лишь потому что не могли выразить свою привязанность к ней словами. С тех пор мало что изменилось.

Эрих знал, что его братья тоже сожалеют об этом. Хотя, конечно, все они понимали, что уже слишком поздно.

— Эрих, что такое?

Но временами такие мысли все же его посещали.

Если бы мы только могли вернуться в прошлое, если бы мы могли начать все сначала, сейчас бы всё было иначе.

— Ты не едешь?

Никто бы больше не издевался над тобой, и я бы больше не чувствовал себя так паршиво каждый раз, когда смотрю на тебя. Мы бы правда могли стать настоящей семьёй.

— Еду.

Но теперь размышлять об этом было бессмысленно.

— Ну садись же.

Посмотрев прямо ей в лицо, Эрих мысленно рассмеялся. Даже сейчас он не мог заставить себя попросить у неё прощения, так было ли у него право на подобные мысли?

И всё же я бы очень хотел, чтобы ты была счастлива.

Скорее всего, этого ей желали все братья.

Двери, наконец, закрылись, и повозка тронулась. По дороге, соединяющей их прошлое с будущим.

В объятиях мрака свет фонаря горел особенно ярко.

8. Шестая осень без тебя

Здравствуй, Юджин-оппа.

Написав на белом листе одно единственное предложение, я задумалась.

Это далеко не первое моё письмо, но каждый раз я понятия не имею, с чего начать.

Если говорить начистоту, я не знаю ни с чего начать, ни чем продолжить, ни как закончить.

Я сидела за столом, уставившись в окно. Незаметно подкралась осень, и свежий ветерок легонько трепыхал пёстрые листья.

Один из листьев залетел в окно и бесшумно опустился на лист бумаги, словно намереваясь оставить на нём жёлтое пятно. Внимательно его рассмотрев, я провела по нему пальцем.

Хм... Как быстро летит время.

Вот и наступила моя очередная осень под крышей этого дома. Какая она там по счету?