TWICE

XXVI

       Тэхён немного поерзал, устраиваясь удобнее на своём месте. Он чувствовал, что одеяло съехало на пояс, но не мог заставить себя пошевелить рукой, чтобы натянуть его обратно. Тем более, ему не было холодно. Даже наоборот. Он чувствовал, что его щеке жарко, и сам он весь плотно укутан.

      Омега лениво открыл глаза, видя, что прижимается к Чонгуку всем телом. Брюнет крепко его обнимал, видимо, чтобы Тэхён ночью с него не свалился. Тэ отодрал себя от чужого тела, рассматривая лицо спящего Чонгука. Он все ещё был хорош. Нет, не так. Он был ещё более мужественным, чем тогда, и если бы Тэхён мог пересилить себя так просто, непременно хотел бы жить с таким этим мужчиной.

      Тэхён проводит костяшками пальцев по его скуле, наслаждаясь видом, пока Чонгук не ловит его пальцы с закрытыми глазами. Поцеловав мягкие подушечки, альфа открыл глаза, поворачивая голову к покрасневшему Тэхену.

— Как долго будешь себя сдерживать?

— Пока окончательно не забуду ту боль, что ты причинил мне, — вздыхает Тэ, пока Чонгук ласково прижимает его ладонь к своей груди.

— Хочешь ещё поспать? Или завтрак в постель?

— Ой, прекрати, — Тэхён забрал свою руку и потянулся, с невесёлой усмешкой понимая, как же приятно и уютно спать у Чонгука. Рядом с ним. — Я бы не отказался от завтрака, но не в постель. Позволишь воспользоваться твоей кухней?

— Для тебя — все что угодно, — Чонгук сонно улыбается и поднимается вслед за ним с кровати, пытаясь не смотреть на длинные ноги, виднеющиеся из-под его футболки. Хочется, хочется, хочется. Он выдыхает через плотно сжатые зубы, и идёт вслед за Тэ на кухню, почти предвещая что-то плохое. Не может все так легко идти.

— Хочешь кофе? — Тэхён завязывает фартук и оборачивается. Чонгук сидит на стуле, рассматривая его с влюбленной улыбкой на лице, и Ким почему-то улыбается в ответ. Соскучился по этой атмосфере домашнего уюта.

— Да, хочу, — и чуть не добавляет «тебя». Сдерживаться трудно, пускай и получается. Альфа смотрит на бедра Тэхёна, испытывая дикое желание провести руками по нежной коже, усадить на эту самую стойку и целовать-целовать-целовать.

      Тэхён словно бы это не замечает и крутится у плиты, иногда оборачиваясь, чтобы удостовериться, что Чонгук сидит на месте. И когда перед альфой стоит чашка с дымящимся напитком, а Тэхён уже хочет сесть рядом, дверь в спальню Чонгука открывается, и изнутри показывается темная макушка.