Хроники расхитителей гробниц. Бурное море, скрытые пески (Daomu Biji)

Глава 24. Вскрытие гроба

Теперь, зная, в чем здесь фокус, мы не удивились — просто лифт потихоньку поднял сюда эту комнату, пока мы разговаривали. Поразило нас совсем другое — материал, из которого сделали гроб. Пошедшее на него количество древесины китайского лавра стоило больше, чем слиток серебра размером со взрослого мужчину. Но зачем помещать что-то настолько ценное в слуховую камеру? И раз уж здесь поставили такое сокровище, то в главном зале, пожалуй, окажется гроб из чистого золота.

Кому под силу постичь, чем руководствовался построивший эту гробницу? Это место шло вразрез с любым здравым смыслом. Мало того, что его структура отличалась хаотичностью и нарушала принципы фэн-шуя, но и по всей гробнице были рассованы хитроумнейшие ловушки. И при этом не смертельные. О чем думал ее создатель?

У типичного расхитителя уже бы руки так и чесались при виде любого гроба, не то что такого, явно полного сокровищ. Толстяк даже глаза выпучил от жадности.

— Что? — с улыбкой спросил я. — Стоит увидеть гроб, и вопросы выживания уже не заботят? Так не терпится рвануть вперед и немного поживиться?

Я говорил с сарказмом, но Толстяк ответил вполне серьезно:

— Я мужик сознательный, в курсе, чем мы должны сейчас заниматься. Нам надо найти железяки и выкопаться отсюда через крышу. Не забывай! А прихватить сокровище-другое для потомков всегда можно позже.

Жадное, тоскливое выражение на его лице совершенно не соответствовало столь благородным речам. Забавляясь, я заметил:

— Как знать, будет ли эта дверь на месте, когда мы вернемся? Все может измениться. Да, наверно, так и будет.

И тут Молчун взмахнул рукой.

— Больше не слова, — прошептал он. Его лицо сделалось таким мрачным и серьезным, что я сразу же замолчал. Он достал ружье и продолжил. — Это не обычный гроб, а инкубатор трупов.

Я вопросительно посмотрел на него, но он, ничего больше не говоря, пошел в слуховую камеру с гробом. Толстяк мгновенно позабыл о новоприобретенной нравственности и рванул за ним. Я окинул коридор взглядом, и, понимая, что оставаться одному в темноте чересчур жутко, бросился вдогонку.

Эта камера в точности походила на ту, из которой мы только что ушли, даже на потолке свивались две змеи, а в полу посередине имелось круглое отверстие. Только вместо погребального фарфора на расстоянии трех футов от стены высился огромный гроб.

Молчун вытащил нож, воткнул его в щель у крышки и медленно повел, словно искал ловушку.

— Полегче! — воскликнул Толстяк, решив, будто он собрался вскрыть саркофаг. — Ты, вроде, такой паинька, так чего, едва гроб увидел, сразу на рожон полез?

После чего он достал свечу и пошел в угол, чтобы зажечь ее.

— Совсем сбрендил? — выругался я. — У нас и так мало воздуха, а ты свечки собрался жечь, чтобы его еще меньше стало? Смерти нам хочешь?

— Да сколько кислорода сожжет свеча? — огрызнулся Толстяк. — На пару вдохов меньше станет в худшем случае.

И он щелкнул зажигалкой. Стоило вспыхнуть огоньку, как мы увидели в углу камеры тень. Толстяк вечно бесстрашно лез вперед, но от представшего зрелища он шлепнулся на задницу. Я зажег фонарик и вздрогнул.

В углу стояла совершенно высохшая, вся сморщенная мумия кошки. Пустые глазницы на огромной голове уставились прямо на Толстяка, распахнутая пасть обнажала ряд клыков. Кожи на ней практически не осталось, и выглядела она просто жутко.

Обнаружив, что перед ним всего лишь кошачий труп, Толстяк пинком отшвырнул его в сторону, зажег свечу и вернулся к гробу. Нам следует быть осторожнее, подумал я, здесь все против правил. Если так и дальше пойдет, кто знает, что мы найдем, когда доберемся до главной камеры.

Молчун уже нашел замок и теперь осторожно пытался его вскрыть. Раздался щелчок, а затем крышка взмыла в воздух, а из гроба хлынул поток черной воды. Выглядело это отвратительно и весьма зловеще, но Толстяка такие мелочи не волновали. Он сдвинул крышку в сторону и воскликнул:

— Охренеть, да тут зомби битком!