Ты ненормальная |Атака Титанов|

Эпизод 20. Я буду с тобой.

Диван в маленькой квартире пригрел на себе двух людей, к которым через некоторое время бесшумно запрыгнул любопытный котенок. Леви откинулся на спинку мягкой мебели, почти устроив притихшую девушку у себя на коленях, не разрывая кольцо своих рук, которыми он обхватил её, и тихо вздохнул, стараясь ничем её не тревожить.

«Точно заснет, — думает он, медленно гладя ладонью девичью спину, затем мягко потеревшись щекой о светлую макушку. — Устала совсем. Подобный выплеск эмоций потом сопровождается откатом.»

Когда слезы уже закончились и постепенно начали высыхать, Руби отстраняться не собиралась, совсем притихнув в руках молодого человека. А на любое его шевеление лишь жалась к нему ближе, слабо сжимая пальцами ткань чёрной мужской рубашки и давая понять, что отлипать от него не планирует. Вначале она просто сидела, будто вслушиваясь в юношеское биение сердца, иногда утирая пальцами соленые дорожки, от которых начало на щеках неприятно стягивать кожу, а затем устало прикрыла глаза, глубоко вздохнув. Потом совсем притихла, явно задремав, иногда шмыгая носом.

Её тело порой подрагивало, заставляя Аккермана плотнее прижимать её к себе. Он не мог разобрать, сколько времени просидел в таком положении — прислонившись к спинке дивана, держа у себя в руках девушку после нервного срыва, он едва не задремал сам, однако чем дольше они сидели так, тем темнее становилось на улице. И холоднее. Леви с раздражением посмотрел на открытое окно, словно пытаясь заставить его закрыться силой мысли, однако, увы, такими способностями он не обладал. Из-за этой проклятой форточки в комнате становилось прохладнее, а Руби была всего лишь в шортах да футболке. Холодно ведь. Поэтому вначале он пытался сильнее закрыть её руками, затем осторожно потянувшись за сложенным недалеко полосатым пледом; накрыл ее тканью, не переставая обнимать, ибо реагировала она на тактильный контакт — постоянно тянулась к его руке, стоило только ему убрать ее.

Чёрный котенок запрыгнул на диван и потерся носом о его колено, а Леви, забывшись, убрал руку с девичьего плеча и почесал ему за темным ушком. Руби, находясь в состоянии полусна, поежилась и прижалась ближе, будто давая понять, что ей стало неуютно без его теплой ладони. Леви поспешил вернуться в изначальное положение.

«Как ребенок», — думает он, вспоминая своё далекое детство и то, как он сам в полудрëме часто тянулся к рукам матери.