Гермиона Грейнджер и таинственное дитя

Колдовство по-взрослому

Гермиона пригладила непослушный завиток на макушке Драко и усмехнулась глупой мыслишке. Со встречи с адвокатом он пришел в таком состоянии, что десять минут спустя она, не желая ничего слушать, призвала из своей сумочки флакончик концентрированного зелья Сна без сновидений и влила в рот Малфоя три капли – по капле на час спокойного сна. Он так и уснул, привалившись к ее плечу на довольно узком диванчике в гостиной Снейпа. Ничто не мешало отлевитировать его в спальню, но Гермионе не хотелось. Было… хорошо. Нет, действительно хорошо, и даже почти не страшно от осознания этого факта. Она перестала делать вид, что читает, и углубилась в размышления, неосознанно поглаживая кончиками пальцев тонкие светлые волосы сопящего ей в ключицу парня.

Интерес к Драко Малфою с самого его возникновения пугал рассудочную сторону натуры Грейнджер, но она убедила себя, что эмоции, которые вызывало их общение, стоили внутреннего конфликта между разумом и чувствами – освежали и будоражили. Гермиона даже пыталась строить теорию, что так быстро… увлеклась, поскольку пыталась заполнить пустоты, оставленные войной, и всякое такое. Но то, что начиналось как ничего не значащее «пощекотать нервы», слишком быстро заполонило собой все. И нет, на глаза не упали розовые очки, она все еще трезво оценивала Драко как человека (на что-то между «Слабо» и «Отвратительно»). Стоп. Враки! Человеком он оказался на «Выше ожидаемого». Гермиона всегда подозревала, что Малфой неглуп и одарен магически – на отцовском имени даже у Вектор не выедешь, что говорить о Макгонагалл и Флитвике. Она знала, что Малфой обладает чувством юмора, помимо того сомнительного, которое он демонстрировал гриффиндорцам в первые пять лет учебы. Но вот то, насколько живым оказался его ум, стало приятным открытием. А его обаяние подлеца и припорошенная чем-то сомнительным галантность – бонусом. Нет, она не утратила память, все мерзости, которые Драко говорил Гарри, Рону и ей самой, не стерлись из воспоминаний, просто сейчас ей удавалось смотреть в прошлое глазами взрослой умной девушки. Со стороны. Да, со стороны! По сравнению с пережитым за последний год малфоевские нападки и пакостничество не были достойны даже крупицы внимания. Что взять с избалованного злого ребенка? И она знала, что слишком снисходительна, но имела полное право такой быть. Про то, что делал Малфой на шестом курсе, она старалась не думать, и не потому, что никак не смогла бы оправдать перед собой его поступки. Какими бы ни были сами эти поступки, навыки и смекалка Драко восхищали. Просто тот год был насквозь пропитан интригами «великих», которые использовали в своей игре всех – и Гарри, и покойного Снейпа, и Рона, и ее, и... Драко.

Предмет ее мыслей приоткрыл рот во сне, рвано вдохнул, поднял голову и потерся носом и скулой об импровизированную подушку. Гермиона подавила волну нежности, буквально распирающую грудную клетку, и… волну пульсирующего, почти болезненного тепла пониже. Проблема была все еще внове. Прикосновения Драко делали с ней что-то непередаваемое. Адская смесь из напора и робости заставляла ее сердце выпрыгивать из груди. Это по-настоящему пугало. Гермиона убедила себя, что ее слишком острая реакция на обнаженного Драко во время его представления с полотенцем и еще более острая – на обнаженного Драко, прижавшегося к ней в спальне, – чистая физиология, гормоны, взыгравшие после того, как они оба взбудоражили свои либидо взрослыми журналами (Малфой предложил найти всю подшивку, а когда Гермиона стала отпираться, банально взял на слабо). Физическое притяжение день ото дня (из-за журналов или просто оттого, что она стала ему слишком много позволять) только усиливалось, и не замечать это становилось все сложнее.

На ночь она наколдовывала щит, разделяющий кровать пополам. Малфой ворчал, что она не верит в него, но Гермиона его ворчание игнорировала. Не то чтобы это не было правдой – в то, что он не позволит себе лишнего, она действительно не верила, но хуже было другое: Гермиона не верила в себя. Умом понимала, что еще рано переходить на этот уровень, но контролировать свои реакции на Драко не могла. И (вот гадство!) общение не ограничишь – слишком страшно оставлять его одного надолго. Если Драко проявит настойчивость (а он проявит – это только дело времени!), она не устоит. А потом будет жалеть. Обязательно будет жалеть, как однажды уже жалела. Из невеселых мыслей ее выдернул патронус Гарри.

— Гермиона, где ты? Рону нужна твоя помощь! – в голосе друга звучала паника.

Своей способностью трезво мыслить в критических ситуациях Гермиона искренне гордилась. Подавив желание резко вскочить и бежать, она внимательно осмотрелась.

— Я там, где мы встретились в прошлый раз по работе, – ответ отправился вместе с патронусом-выдрой, а затем Грейнджер стала действовать: диван вместе со спящим на нем Малфоем аккуратно отлевитировала к стене, часть которой занимал камин, и развернула спинкой в сторону комнаты. Левитировать самого Малфоя в спальню она не решилась – зелье скоро должно было прекратить свое действие, не хотелось, чтоб он проснулся прямо сейчас. Гермиона понадеялась, что помощь Рону не займет много времени и ей удастся вытолкать друзей из апартаментов раньше, чем это произойдет.

За дверью раздался хлопок.

Вот свою порывистость Гермиона не любила. Уже выбегая в коридор, она подумала, что это могут быть не ее друзья, а ловушка. Но все сомнения развеялись, когда она увидела бледного, завернутого в мантию Рона, практически лежащего на руках у Гарри.

— Сюда!

Она скороговоркой проговорила пароль и почти втащила обоих в гостиную Снейпа.

— Что произошло? – спросила, не размениваясь на приветствия.

Гарри тоже не стал тратить время на этикет.

— Рон применил к себе… Ты сказала, что нельзя, он и...

— Гарри, не нужно, – простонал Рон, но друг проигнорировал его и продолжил:

— Я попытался применить обратное… но ничего не вышло, и…

Дальше не было смысла слушать, почему-то Грейнджер в считанные секунды сложила картинку целиком. От сердца отлегло, ведь она уже успела себе придумать страшную историю о непойманных Пожирателях или что-то такое. В душе поднялась волна раздражения. Мальчишки!

— Финиту пробовали?

— Финиту? – выражение лица Гарри стало похожим на выражение лица Рона на всех уроках.

Гермиона зарычала. Не глядя, она направила палочку туда, где топорщилась Ронова мантия. На повернутую в его сторону палочку Лестрейндж Уизли отреагировал девчоночьим взвизгом.

— Фините инкантатем, – отчеканила Гермиона, а затем со всей своей горячностью набросилась на друга, лицо которого немного расслабилось: – Ты понимаешь, что мог остаться без потомства?!

— И без меня есть кому подарить внуков маме, – отмахнулся Рональд.

— Зачем ты это сделал?

Тот пожал плечами и сильно покраснел.

— Тебе все равно нужно в Мунго. Скажешь, неправильно чары наложил, – продолжила Гермиона наступление, но получила неожиданный отпор.

— Не пойду я! Представляешь, если журналисты узнают, что герой войны…

— …мозгами не пользуется? Тоже мне новость!

Гарри, который в перепалку благоразумно не вступал, позволил себе хмыкнуть.

— Я не колдомедик, я не могу назначить лечение, а судя по твоему лицу, до… полного исцеления еще далеко. Как тебе только мысль такая в голову пришла?!

— Ну, – Рон замялся, – у меня было назначено свидание с Кэти Белл, она когда-то с Джорджем встречалась. Я знаю, что у Джорджа…

— О Мерлин! Вы что, мерялись?.. – не то чтобы Гермиона успокоилась, но теперь ей стало еще и весело. – Кретины! – резюмировала она.

— Нет, фу, глупости какие! – вспыхнул Рон и еще больше смутился. – Просто у… близнецов была… есть целая линейка товаров для взрослых, и среди прочего... ну… для увеличения... Я знаю, что Джордж на себе тестировал.

— Что?! Так это было не Энгоргио?

— Нет, ты же сказала, что не сработает, вот я и…

Гермиона обругала себя последними словами. Она так лихо применила Финиту, уверенная, что друг использовал заклинание. Хорошо, что товар умников Уизли оказался тоже из категории чар.

Злость на себя преобразовалась в злость на Рона (переобщалась знамо с кем) и вылилась в целую уничижительную тираду.

— Это просто возмутительно, Рон! Мы все такое пережили, а ты продолжаешь вести себя как ребенок, сующий пальцы в… неважно. Ваши родители уделяли хоть какое-то внимание вашему половому воспитанию?! Ты, Джинни… – Гермиона поняла, что сказала лишнее, она все еще не знала, в курсе ли старший брат проблемы сестренки.

— Джинни? С Джинни все как надо. Гермиона, прошу, не лезь! Тебя это не касается, мама тебя как родную принимает, не мешай ей…

— Мама? Не мешать ей – что? Хочешь сказать, это Молли…

— Гермиона! Оставь!

Заскрипел диван, и Гермиона словно очнулась. Она успела забыть, что в этой же комнате находится Малфой. Оставалось молить весь магический пантеон, чтоб он все еще спал. Грейнджер не хватало фантазии представить, что сделает Драко, если узнает о постыдной тайне школьного недруга.

— Тут кто-то есть? Кстати, где мы? – заозирался Рон.

— Вам пора, – испуганно пробормотала Гермиона, ее мозг снова заработал в ускоренном режиме: – Гарри! Отведи Рональда к Помфри. Если причиной… ситуации стал товар из магазинчика… ммм… из «Умников Уизли», то зуб даю, что у нее есть готовый вариант решения проблемы.