Наруто и Хината

Глава 5

Лиловый сумрак над верхушками гор бледнел, превращаясь в холодную туманную дымку. На фоне светлеющего неба всё резче проступали темные силуэты деревьев и округлая чаша долины, вдавленная в горный хребет. Плавные изгибы длинного молочно-белого побережья медленно приобретали четкие очертания. Чернота сползала, смывая ночь с тихого прибрежного городка, и заря, разгораясь, наполняла берег до краев золотисто-оранжевым блеском солнечных лучей. Море словно замерло, птицы замолчали, встречая рассвет, и только ветер продолжал осторожно сдувать с утеса серебристо-туманные пушистые хлопья облаков.

Кушина отошла от окна и собрала длинные красные волосы в тугой пучок. В свои сорок женщина была чрезвычайно хороша, и даже та боль, что давно поселилась в ее сердце, не отложила след из морщин под ее дивными синими глазами.

Она накинула халат, потуже завязала пояс и выглянула в коридор – обуви сына в прихожей не было. Материнское сердце зашлось в тревожном стуке: неужели не вернулся?

Кушина сама не поняла, как уснула вчера в ожидании. Вот вроде сидела, переживала за него, смотрела в окно, набирала номер – всякий раз безуспешно. И только положила голову на подушку, как уже рассвело. Женщина прошла по коридору и толкнула дверь в комнату сына: слава богу, он здесь.
Живой. И сердце немного отпустило. Парень лежал поверх покрывала, уткнувшись лицом в подушку. И не беда, что в обуви и в одежде. Зато пришел. С тех пор как ее мальчик повзрослел и окончил школу, он точно с цепи сорвался: почти не появлялся дома, отмахивался от уговоров поступить в вуз, водил дружбу с сомнительными личностями и вечно ошивался в каких-то подозрительных местах, откуда возвращался поздно. А еще он стал закрытым, сдержанным и замкнутым. Перестал делиться с ней своими переживаниями, как делал это в детстве. Всё чаще просил отстать от него и не соваться в личную жизнь, но что хуже – стал приносить домой деньги.
Другая бы, несомненно, обрадовалась такому раскладу, тем более в их бедном районе, где нелегко было найти хоть какой-то способ заработать, но для Кушины принесенные сыном купюры были очередным поводом задуматься: что же она упустила в его воспитании?

– Трудно, что ли, было снять Даттебанэ? – Она потянула за кроссовку, стаскивая ее с ноги сына.
Парень что-то промычал.
Поставила обувь в уголок, обошла лежащего мальчишку и наклонилась:
– Во сколько ты пришел? Только не говори, что опять под утро.
Наруто раздраженно замычал. Кажется, он узнавал этот нравоучительный тон. Если не сказать ничего в ответ, то он станет только нарастать, вгрызаясь в голову острым лезвием пилы. Если мать начинала его отчитывать, то остановить ее было практически невозможно.
– Нет, – буркнул он, отходя ото сна.
Который, вообще, час? Наруто проморгался, увидел за окном рассветное зарево и застонал.
«Она что, шутит? Я мог спать до обеда!»
– Ты не пьян случайно? Что пил?
– Ма-а-м...
– Чем это пахнет Даттебанэ?
– Ммм... – простонал парень, закрывая лицо ладонью.
– Что это? Что с рукой Наруто? – Теперь она суетилась возле его запястья.
Дергала платок, причитала.
– Нужно перевязать, сейчас все принесу.
Только Наруто начал проваливаться в сон, как с неудовольствием обнаружил, что мать вернулась. Запахло антисептиком. Кушина умело орудовала медикаментами и бинтами, пока парень делал отчаянные попытки сопротивляться сквозь сон.
– Говори, что натворил Даттебанэ! – потребовала она, отбрасывая от себя его руку. – Говори!

Нехотя Наруто перевернулся на спину и открыл один глаз. Мать нависала над ним грозовой тучей.
– Всё хорошо, мам.
– Откуда рана?
– Всё хорошо . – Он приоткрыл второй глаз и прищурился от света. – Упал с мотоцикла Даттебайо.
– Не ври мне. Я знаю, какие бывают ссадины, если свалиться с мотоцикла.
– Мама, пожалуйста... – попросил парень.
– Я с ума с тобой сойду, – покачала головой Кушина. – Посмотри, на кого ты похож, сынок!Толстовка вся в краске какой-то, на виске что-то красное засохло, руку ободрал, штанина внизу оторвана. Лучше бы ты учиться пошел, честное слово.
– Мам, не место мне там, будто ты не знаешь! – Кряхтя, он повернулся на бок и потер глаза. – Нормально же зарабатываю, деньги тебе приношу.
– Не нужны мне такие деньги, Даттебанэ, – со вздохом сказала она.
– Какие «такие»? Опять решила завести свою шарманку?
– Нечестные деньги. Скажи лучше, где ты их берешь?
Наруто поморщился.
– А какая разница ,мам? – Он долго смотрел в ее красивое лицо, а затем приподнялся на локтях. – Не бухаю, не принимаю наркотики, что еще надо Даттебайо ?
– Если бы только в этом было всё дело... – поникла она.
– Кончай с этим, мам! – Парень положил свою ладонь на ее. – Всё, ладно? – Сжал ее и улыбнулся. – Есть что пожрать?
– Да, – тихо ответила Кушина, разглядывая сына.
«Так похож на отца. И улыбка та же. Взрослый уже совсем. Поздно воспитывать. Остается молиться, чтобы не попал в беду».
– Разогревай тогда, я пока приму душ Даттебайо .
– Хорошо! – Женщина поднялась с постели и вышла из комнаты.

Парень принялся шарить по карманам. Наконец, нащупав то, что искал, извлек на свет изящный золотой кулон в виде сердца. В сиянии рассветных лучей эта безделушка уже не казалась ему такой простой: в плавных линиях угадывались два женских силуэта – мать и дочь, склонившие головы друг к другу. Интересно и необычно! Наверное, стоило поторговаться за него в ломбарде, постараться выбить лучшую цену. Возможно, для девчонки эта вещь была дорога, но неужели он станет переживать из-за какой-то избалованной папенькиной дочки, которую больше никогда не увидит? Да, она, можно сказать, спасла ему жизнь.
Но... это лишь малая часть того, чем мэр мог возместить причиненные страдания ему и тем людям, которым он нанес вред. Легкое чувство вины царапнуло парня изнутри, и он на мгновение задумался. «Нет, это точно не должно меня беспокоить», – решил Наруто, немного подумав, и сунул кулон обратно в карман.......