Телешоу «Научи меня любить»

Глава 10. Ревность и замужние женщины

Смеясь над страхами,

Вверяя душу,

О, мой король, иду я к Вам,

Иду, чтобы ломать и рушить.

Посыплем пеплом же

Живые туши.

О, мой король, я верен Вам,

Слепая вера — нет страшнее ноши.

...Дневник Шута...

«Наступил четыреста двадцать пятый день с того момента, как Шут стал Шутом.

Шут был бы и рад отпраздновать столь знаменательную дату, но с самого утра ему было совсем не до веселья, а так как Шуту было совсем не до веселья, привычная утренняя трапеза оливками никакого удовольствия ему не доставила, нет.

Шут, конечно же, даже не подозревал, что всё настолько плохо. Да, Шуту было плохо, но вроде бы не так плохо, чтобы совсем плохо, а оказалось, что ему не просто плохо, а как раз таки очень и очень плохо, но он и сам бы не осознал, насколько ему плохо, если бы не оливки, которые, как надеялся Шут, поднимут ему настроение. Вот только настроения они не подняли, нет.

Но Шут не заподозрил неладное и поэтому не смог предугадать изощрённый ход событий, что подготовила ему судьба. Дрожащими от слепой ярости руками он вытащил из холодильника небольшую баночку оливок, срезал железную крышку лазерной открывалкой, и уже через пару секунд ему была предоставлена возможность наслаждаться запахом консервированных ягод, но, к удивлению и ужасу Шута, он совсем не наслаждался им, нет.

Хотя Шут упорный, поэтому он взял в руки вилку, подцепил её острыми зубцами одну из зелёных блестящих ягодок и хотел уже отправить её в рот, но внезапно к его горлу подкатил горьковатый комок, и Шута вырвало в мусорное ведро, к которому он успел наклониться. Шут предал оливки, хотя оливки никогда бы не предали Шута, так же как король предал Шута, хотя Шут никогда бы не предал своего господина, нет.

Шут не расстроен, нет.

Шут не зол, нет.

Шут не в ярости, нет.

Шут ненавидит, да.

Шут не будет праздновать знаменательную дату, нет.

Он поступит куда проще: сделает вид, что сегодня не четыреста двадцать пятый, а, быть может, четыреста восемнадцатый день с того момента, как Шут стал Шутом. Выбор Шута обоснован тем, что, во-первых, он уже праздновал этот день, а следовательно, в повторной трапезе оливками необходимости нет, а во-вторых, четыреста восемнадцатый день хранит в себе важные для Шута воспоминания: день, когда он расстался с Белой королевой. Её предсмертные оргазмичные хрипы до сих пор стоят у Шута в ушах и даже иногда снятся ему по ночам! О, как это было прекрасно! Шут даже немного пожалел, что королевы рядом с ним больше нет, потому что без неё он не способен удовлетворить своих низменных желаний. Шут не умеет доставлять себе удовольствие, нет.