Телешоу «Научи меня любить»

Глава 20. Паразит и дурдом

Холодные улицы,

Чёрные стены,

Стоят по периметру

Юные девы.

Прекрасные лики,

Предвестники муки.

О, юные девы —

Жестокие суки.

Прошлое...

— ...на этом всё. Действуйте, котятки, — проговорила стройная брюнетка средних лет, не отводя взгляда от какого-то важного документа. Несмотря на то, что сегодня, кроме неё, в этом помещении находилась дюжина мужчин и женщин, тишина стояла гробовая. Именно поэтому, когда после «котяток» раздался чей-то сдавленный смех, услышали его все, включая брюнетку. Она медленно оторвала взгляд от документов и перевела тёмно-карие глаза на своих подчинённых: все как один подтянутые, натренированные, в одинаковых тёмно-серых костюмах. Натали гордилась своим элитным подразделением. Она знала каждого своего подчинённого как облупленного, начиная с даты его рождения и заканчивая любимым цветом и блюдом.

Женщина чуть нахмурилась, медленно отложила бумаги на большой изогнутый стол из орешника, так же медленно и даже грациозно поднялась со своего места и, цокая высокими каблуками, приблизилась к сотрудникам.

— Догиль, я сказала что-то, что развеселило вас? — слишком спокойно поинтересовалась Натали, пристально смотря на парня, что перевёлся в её отдел всего неделю назад. Новичок, конечно же, ещё не успел освоиться и потому не привык к манере Натали называть своих работников котятками, пупсиками или ангелочками.

— Я, нет... То есть да... Эм... Простите! — выпалил молодой парень, шумно выдыхая. Какой бы дурой он ни считал свою начальницу (Баба, что с неё взять?!), он не собирался с ней ссориться. Правда, Натали на этот счёт была иного мнения.

— Разве вы не смеялись?

— Смеялся? Я? Нет, что Вы! — включил дурака Догиль, не подозревая о том, что играет с огнём. Он мог бы заподозрить неладное, когда остальные сотрудники отдела осторожно отошли от него подальше, но парень не придал этому значения, продолжая считать своего босса пышногрудой идиоткой, которая получила своё престижное место через постель, а не из-за выслуг перед своей страной.

В этом и состояла его главная ошибка.

— Прямо сейчас, разве это был не смех? — продолжала допытываться Натали.