Яркий солнечный свет ворвался в гостиную через небольшую часть плохо зашторенного окна. Лучи приземлились прямо на светлую кожу блондинки, заставляя ту поморщиться. Она пошевелилась, пытаясь найти удобное положение, в котором можно спрятаться от непрошеного яркого света. Попытки увенчались краткосрочной победой. Стоило солнцу подняться выше, как новые лучи тут же озарили раздраженное лицо Эммы. Женщина застонала от разочарования. Но, не смотря на то, что ее сон был грубо прерван нахально взошедшим солнцем, Свон не могла вспомнить, когда в последний раз была разбужена теплыми лучами. Ее серая и темная камера не пропускала много света, если вообще пропускала хоть какой-то. Краткое ощущение теплоты быстро сменилось печалью. Она была дома. Это хорошо. Но это была не постель Эммы... не их постель. Допустить мысль о том, что жена пустила бы ее в их кровать, была смешной, но разочарования это не уменьшало. Забавно. Оказывается, можно чувствовать себя гостем в собственном доме. Блондинка вспомнила, что уснула после разговора с сыном.
Было приятно поговорить с Генри. Он так изменился, так вырос. Одна половина нее радовалась этому, а вторая печалилась потерянному времени. Его изменившиеся, сформировавшиеся черты бьют по лицу блондинки реальностью — жизнь неизбежна. Она продолжается даже тогда, когда не вертится вокруг тебя.
Эмма вздохнула и села, заметив синее одеяло, которым была укрыта по пояс.
— Хм, когда оно здесь появилось? — она напрягла свою память, пытаясь вспомнить в какой момент ночи поднялась, чтобы взять его.
Ничего.
Ее пальцы пробежались по материалу. Памятное одеяло, ранее принадлежавшее Генри. Она проследила узоры кончиками пальцев. Блондинка вспомнила, что делала так каждый раз, когда накрывала им малыша. Мягкое одеяло укутывало малыша от уха до уха, а он радостно хихикал. Свон поднесла материал к лицу. Знакомый запах ударил в нос. Оно пахло ее сыном. Эмма была уверена в этом на сто процентов. Но был и второй аромат. Сладкий, пряный, похожий на яблоки. Блондинка снова втянула носом запах ткани в руках, чтобы убедиться. Улыбка растянулась на ее лице — это был аромат ее жены. Аромат, который невозможно забыть. Но улыбка исчезла так же резко, как и появилась, стоило лишь вспомнить, что произошло вчера. Она выпустила одеяло из рук и провела пальцами по волосам, впившись ногтями в затылок. Женщина опустила взгляд вниз, чувствуя, как начинает задыхаться. По щекам покатились слезы, непрошено сорвавшиеся с век, а руки задрожали в попытке контролировать эмоции.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Story of the Caged Bird
RomanceЭмма выходит из тюрьмы после отбывания пяти лет лишения свободы. И, не смотря на то, что они женаты более тринадцати лет, Реджина не уверена, что готова продолжить эти отношения и дальше. Действительно ли пяти лет достаточно для разрушения любви?
