Девчонка в Карасуно [Haikyuu!! | Волейбол!!]

Часть 6. На площадке находится шестеро

Высокий широкоплечий парень с длинными волосами, стянутыми в тугой пучок на затылке, вновь проходит мимо спортивного зала и замирает неподалёку от него в нерешительности. Снова такие родные двери, снова столь знакомые и приятные слуху характерные звуки скрипа подошв кроссовок о гладкий пол и ударов мяча о руки, а затем и его падения на одной из сторон. Снова... Он не был здесь целый месяц. Целый месяц не слышал всего этого, безнадёжно пытаясь забыть навсегда этот проклятый любимый зал и всё, что с ним связано. Но ему напомнили. Его заставили вспомнить абсолютно всё... А он и не забывал. Потому что просто не мог забыть всего этого.

«Что я опять здесь делаю? Я же бросил волейбол... — пытался убедить сам себя старшеклассник, но выходило у него откровенно плохо. — „Вас все очень ждут... Возвращайтесь, вы ведь ас", — вспомнил он слова странного и нагловатого новичка, который свалился как снег на голову. — Да какой я там ас... „Прошу, вернись к нам, Асахи. Тебе больше не придётся нести всю тяжесть на себе... Сейчас команда меняется, теперь нам нужна опора", — мысленно повторил он и слова Сугавары. — Я? Опора? Нет, это уже давно не про меня. „Если вы не вернётесь, второгодки и третьегодки будут расстроены", — всплыли в его памяти слова, сказанные ему ещё одним невысоким первогодкой с яркими рыжими волосами. — Но я ведь ушёл от них на целый месяц... Сбежал, испугавшись, как последний трус! Видимо, трус и есть. Я сдался! Сдался, сдался, сдался! Испугался и сдался, хотя не должен был! Ноя ведь удерживал мяч, а я не должен был сдаваться... Он всеми силами не давал ему упасть, в то время как у меня просто опустились руки... „После любого падения нужно всегда подниматься и идти дальше, нужно бороться", — так сказал тот странный первогодка Акияма. Сказал дерзко, с вызовом, как будто ставя моё бегство мне в упрёк, но вместе с тем говорил убеждённо, словно желая силой сокрушить железную стену из неуверенности и страха, которую я сам же и выстроил, — чтобы я наконец-то услышал всё мне сказанное и вернулся. Не понимаю... — Адзумане прикрыл глаза рукой и очень тяжело вздохнул, пытаясь отыскать верное решение. — „Все блокирующие просто исчезают, и перед глазами открывается та сторона сетки. Может, они и блокируют ваши атаки, но вы же проводили много атак, разве нет? Поэтому все называют вас „Лучшим", Асахи-сан", — припомнил он слова рыжего коротышки. — Но ведь я вовсе никакой не лучший. Я лишь жалкий трус, сбежавший после поражения, почти предавший тех, кто не сдался... Но всё же... Я же знаю то чувство, о котором он говорил. „В высшей точке я бью по мячу рукой и чувствую, как он соприкасается с ладонью. И мне это нравится!" — так он сказал. А мне ведь тоже... Мне тоже это очень нравится! Так почему же я проиграл тогда?.. Нет, не так. Почему я перестал пытаться и позволил своей команде проиграть? Я просто жалок... — Все чувства и мысли парня спутались в один большой ком противоречий: ему хотелось вернуться на площадку, хотелось вернуться в команду, хотелось извиниться перед всеми и восстановить свои прежние звания „Аса", „Лучшего" и „Опоры" — он хотел быть вновь достойным этих громких прозвищ, очень хотел, однако громадное чувство вины с неимоверной силой давило на его плечи, казавшиеся ему самому в тот момент такими хрупкими, такими слабыми и такими ненадёжными, что Асахи просто не знал, что делать и к какому варианту в итоге склониться. — „В одиночку не победить, это понятно. Поэтому на площадке находится шестеро", — сказал мне Кагеяма, гениальный первогодка-связующий. Шестеро... Точно, на площадке ведь не один человек, а целых шестеро... Я не один стою против страшного блока, и если мяч отскочит от стены, то его обязательно кто-нибудь поднимет вверх, потому что на площадке я играю не один, а с друзьями, — одновременно с этой мыслью глаза его широко распахнулись, а в их уголках начала собираться влага, но, кажется, он наконец-то нашёл то решение, которое так долго искал. — Савамура сказал, что если мне всё ещё нравится волейбол, то этого достаточно, чтобы вернуться, — значит ли это, что ещё ничего не потеряно и что я могу всё исправить?.. Ведь я всё ещё люблю волейбол. Я по-прежнему всем сердцем люблю этот вид спорта, где на площадке находится шестеро...»