Исповедь вампира

Часть 1. Детство. Глава 1

Я родился в тысяча шестьсот пятом году в предместье Лондона и был единственным сыном плотника Тобиаса Снейпа и его жены Эйлин. В тот год случился знаменитый Пороховой заговор (1), но громкие политические события, сотрясавшие Англию, не волновали моих отца и мать. У них была своя война. Затяжная и беспощадная. Не на жизнь, а на смерть, в которой я оказался между двух огней.

С тех пор как я себя помнил, я задавался вопросом: что нашел такой интересный, если не сказать красивый, парень, на которого заглядывались все без исключения девушки в округе, в невзрачной, бледной, угрюмой женщине — самой дорогой для меня женщине. В моей матери.

В шесть лет я узнал их тайну. Произошло это совершенно случайно. За какую-то провинность отец резко прикрикнул на меня и замахнулся, чтобы ударить. От страха и неожиданности я подскочил на месте и, к собственному ужасу, поджег обеденный стол. Мать среагировала мгновенно: она вытащила из рукава какой-то предмет, и из него, гася пламя, струей полилась вода. Отец схватил меня за шиворот и поволок на сеновал, где нещадно избил.

Мать не вмешивалась, хотя я плакал и звал ее, но вечером, когда я уже лежал в постели, она смазала мои многочисленные синяки едкой пахучей мазью, и боль тут же утихла, сменившись смертельной обидой.

— Я ненавижу его! — прошептал я, глотая злые слезы. — Я его убью! Как ты можешь с ним жить?! Он же и тебя бьет — я сам видел, и не раз.

Она вытерла мое заплаканное лицо и едва слышно, чтобы не разбудить спавшего рядом отца, заговорила:

— Ты не причинишь ему вреда! Умрет он — умру и я. Послушай, Северус, ты уже большой мальчик и умеешь хранить секреты. Я поведаю тебе одну тайну. Ты не должен рассказывать об этом ни единой живой душе, иначе нас всех ждет смерть. Дело в том, что ты и я — мы оба — волшебники. Я давно ждала того, что случилось сегодня, со страхом и надеждой, — она вздохнула и убрала волосы с моего лба. — Кто мог предсказать, окажешься ли ты обычным человеком... таким, как он, — мать взглядом указала на спящего отца, — или же унаследуешь кое-что от меня и моих предков.

— А что в тебе необычного? — спросил я, копаясь в памяти и пытаясь выудить из нее воспоминания о странном или загадочном поведении матери, но ничего не находя. Ну вот разве что то, как она нынче загасила огонь. Вода, казалось, лилась у нее из рукава кофты, но ведь это было не так!