Зов разлома

Глава 9

Дисклеймер:Произведение не носит исторический или документальный характер. Все события и герои вымышлены. Славянская культура и обычаи выступают лишь прообразом, от которого отталкиваются, однако произведение не претендует на историческую достоверность.----------------------------------------------------

За день до этого.

— Ты руки к кому тянешь, морда лошадиная? — Высокий, крепкий парень заехал кулаком в челюсть своему оппоненту. — Или считаешь, раз твой дед — князь и глава рода, так ты неприкасаемый?

Второй удар пошёл вслед за первым. Стоявшие рядом двое парней попытались скрутить драчуна и отнять у него жертву. С трудом, но им удалось. Второй участник драки вытер нос и, увидев кровь, пришёл в ярость.

— Да девка твоя сама об меня тёрлась! Кто я, а кто ты! Видимо, я ей больше по нраву. И за то, что ударил меня, ответ будешь перед дедом держать, Гурьев.

— Да нужен ты ему, — усмехнулся драчун. — У тебя теперь, Белозёров, сестра появилась, ты больше не единственный. И дед твой ей занят. Боюсь, свои выходки теперь сам будешь оплачивать, или отец твой из жалованья травника.

— Врёшь, какая сестра? Откуда бы ей взяться? — сплюнул Энтони Белозёров.

— Ха! Видимо, тебя даже не посчитали должным поставить в известность, — рассмеялся Благояр Гурьев. — Ну, жди, на осьмицу её в род принимают, и отец твой приведёт девчонку к вам жить. И в отличие от тебя, она копия твоего деда. Не то что ты, как подкинутый.

Теперь в драку кинулся Белозёров и, пока друзья удерживали Гурьева, успел ударить его пару раз по лицу и в живот. Благояр затронул самую больную тему для Энтони. В их семье он не был похож ни на отца, ни на деда — копия своей матери, которая, родив сына, передала его отцу, а сама покинула их. И в отличие от тёмно-русых зеленоглазых Белозёровых, Энтони был светловолос и голубоглаз. Никто и никогда не сомневался в том, что он внук князя Гостомысла, а вот сам Энтони довольно болезненно воспринимал свою внешность. Поэтому Гурьев должен ответить за свои слова.

Вот только Благояр явно не собирался сдаваться и, скинув тех, кто удерживал его, снова кинулся на Белозёрова. Получив сильный удар в живот, Энтони согнулся и начал оседать. Гурьев размахнулся, чтобы добавить ногой, но услышал сердитый окрик: