Прекрасное, почему ты так далеко?

4

***
Иногда, смотря на себя в зеркало, она думала, что могла бы стать актрисой. Не потому что обладала какой-то несказанной красотой или природной харизмой. Не потому что могла беззаботно расхохотаться в любой момент или правдоподобно заплакать. Все было куда проще — Ира умела искусно лгать. Иногда она лгала бабушке, потому что не хотела ту расстраивать. Например, сегодня утром девушка сказала той, что прекрасно себя чувствует, высыпается и нашла хорошую работу в какой-то местной забегаловке. Только на деле, сегодня студентка смогла поспать лишь полтора часа, потому что зарабатывала деньги, играя в покер и готовилась к английскому языку. Возможно, Елизавета оценит ее синяки под глазами, которые не получается закрыть тональником.
Иногда Лазутчикова лгала своим бывшим соседям в поселке, которые спрашивали про мать и отца при встрече. Девушка говорила, что все у них хорошо, и обещала передать привет. В действительности, она понятия не имела, как дела у родителей, и еще ни разу не передала тем привета.
Иногда она лгала преподавателям, рассказывая волшебные сказки о том, что параграф ею был дома изучен вдоль и поперек, что студентка всегда выполняет домашние задания и пишет конспекты. По факту же, учебники забыто покоились на полке, собирая вековую пыль.
Но иногда Ира лгала сама себе. И это было парадоксальнее всего, потому что лгать себе невозможно. Ты всегда знаешь правду, просто бежишь от этого всего прочь. Девушка говорила себе, будто еще чуть-чуть и она возьмется за голову, начнет учить лекции, будет готовиться к коллоквиумам и сессиям. Она обещала, что найдет работу, начнет зарабатывать деньги и покажет любимой бабушке море, потому что та его никогда не видела. Она просыпалась с мыслями, словно в этот день ей не придется от чего-то отказываться и вредить себе. Потом Ира подходила к зеркалу, смотрела на отражающееся в нем унылое нечто и понимала, что этот день такой же, как и предыдущий, такой же, как и последующие. Студентка может менять обстановку, внешний вид, коллектив, но она останется все той же Ирой, которая не хочет самостоятельной жизни, которая не умеет жить самостоятельно. И дело вовсе не в стирке вещей, мытье посуды и уборке комнаты. Лазутчикова просто не готова жить в тишине, потому что так прошло ее детство, и сейчас она остро нуждалась в людях, которые не будут с ней молчать.
Ира не хотела идти на пары, уже утром она была выжата полностью. Девушка терялась в пространстве, ничего не чувствуя. Ей очень хотелось плакать, не из-за того, что все плохо, нет, к этому та давно привыкла, а из-за недосыпа. Такова реакция на отсутствие человеческого сна у организма студентки. И, кажется, что сейчас может случиться любая мелочь, которая заставит Иру упасть на колени и закрыть руками голову, истошно рыдая. Ну, а пока девушка просто шла на пары.
Еще одной обыденностью в жизни девушки являлась их утренние встречи с Ульяной перед парами. Та неизменно стояла около входа в здание, лениво жуя жвачку или закуривая сигареты. Черникова облокачивалась о стену, что стояла около двери, засунув руки в карманы, пока не придет Ира. Они не договаривались о встречах, но всегда ждали друг друга при необходимости, чтобы вместе зайти в храм науки.
— Судя по твоему убитому лицу, ты всю ночь учила английский, — заметила Черникова, вешая свою черную косуху в гардеробе.
— Не напоминай, я на кофе и таблетках, но мне это слабо помогает, — резко зажмурив глаза, произнесла Лазутчикова. Ей казалось, что это может помочь сосредоточиться на происходящем.
Историк — Гречушкин Павел Алексеевич, кажется, мог интересно преподнести абсолютно любую тему. И Ира, даже засыпая, пыталась вникать в тему. Наверное, ей не очень было интересно слушать, чем отличаются индуктивный и дедуктивный методы исторической науки. Но Павел Алексеевич приводил какие-то удивительные примеры из фильмов, которые девушка смотрела с бабушкой, поэтому ей не терпелось приехать домой и позвонить той, чтобы поделиться полученными знаниями. Бабушка точно оценит, она была у нее довольно любознательной.
— Нас с вами, товарищи, ожидает коллоквиум в октябре, — произнес преподаватель, смотря на реакцию ребят. Кто-то впервые слышит это слово и еще не знает, как реагировать, а кто-то закатывает глаза от раздражения. Теперь придется учить историю, а не спать на ней, как это делала Лазутчикова, которая еще улавливала еле-еле происходящее. — И да, сразу хочу сказать: окно сломано, и не открывается, выйти в него, увы, не получится.
И в этом был весь Гречушкин. Шутил со студентами так, как не шутят даже они друг с другом. Какой еще преподаватель так заботливо понижает уровень суицида в стране? Конечно, он был куда строже, чем казался. Ему трудно сдать зачет на высокую оценку, как рассказывали старшие. Павел Алексеевич не ждет от студентов миллион вызубренных дат, терминов и событий. Ему хочется, чтобы в их головах разворачивались войны, чтобы ребята провозглашали себя Римскими папами, торговались за земли с королевой Неаполя, вставали за борьбу на «Весне народов», распространяли просветительские идеи общественного равенства и личной свободы! И пусть они не помнят, когда и где родился Владимир Мономах, но пусть они расскажут про войну с Византией, пусть они говорят, как он восстанавливал сожженный город Берестье. Всё, что знают, всё, что помнят, даже самую откровенную чушь, которая будет рассказана с огнем в глазах. Только, на деле… Студенты были ленивы и не заинтересованы. Приходили с шпаргалками, наушниками и телефонами. Попадались и шли на пересдачу, зазубривая в коридорах никому не нужные даты.
Ира хочет себе дать обещание, что посмотрит исторические фильмы, что представит у себя в голове все темы, которые им удастся пройти. Она хочет воображать, чтобы показать Гречушкину, какой его предмет интересный, и что она этот интерес разделяет. Даже не ради оценки, ради того, чтобы талантливый преподаватель понял, тот все делает не зря, что где-то вдали это окликается в юных душах молодежи. Однако Ира уже ничего не соображает, ее глаза закрыты, а голова лежит на парте, прячась перед впереди сидящем одногруппником. И разбудят ее только через сорок минут, когда пара закончится.
— Может, тебе поехать домой? — Обеспокоенно спрашивает Черникова, видя стеклянные глаза одногруппницы. Лазутчикова не просто хочет спать, она ничего не соображает, даже не услышала только что сказанное Ульяной предложение. — Черт, Елизавета Владимировна, видимо, хочет твоей смерти, только до морга мне тебя тащить придется, а не ей.
Наверное, Ира бы посмеялась, или хотя бы оценила подкол, но Ира не слышит. Ее главная задача — дойти до пункта назначения, но она не знала, где тот находится. Какая сейчас пара? В какой аудитории? Наверное, Ульяна сейчас ее отведет. И еще утром студентка чувствовала себя нормально, но с каждым часом ей становилось все тяжелее. Странное ощущение, раньше с ней такого не бывало, хотя, бессонные ночи в ее жизни случались.
Черникова довезла до общежития Иру, которая не хотела уходить с английского. Некогда сонная студентка, как будто обрела силы, потому что уж очень начала упираться. А главное, откуда такое рвение посещать ненавистный предмет. Ульяна поняла, что с подругой все очень плохо, настолько, что та выжила из ума. Черникова даже сказала:
— Это насколько нужно было умом тронуться, чтобы сама Лазутчикова Ира захотела на английский?
Впрочем, девушка поняла, что другого выхода, как поехать в общежитие действительно не было. Скорее всего, на английском, как и на других парах, стоящих в расписании, Ира спала бы сладким сном, что вряд ли оценила бы Елизавета Владимировна. А, если бы не спала, то вряд ли бы находилась в адекватном состоянии, что тоже абсолютно бесполезная трата времени в университете. Ира мысленно благодарила подругу, что та ее отвезла. Отблагодарить вслух не получилось, силы совсем отсутствовали. И буквально Ира легла на кровать, как тут же погрузилась в крепкий сон.
***
Свою фамилию она не любила, ибо та сразу выдавала ее принадлежность к роду Лазутчиковых, к коим девушка себя не причисляла. Ее бабушка носила свою девичью фамилию — Полонская. И Иногда Ира примеряла эту фамилию на себя, потому что ей хотелось носить фамилию того человека, который ее воспитал, а не который родил. Лет в пятнадцать она впервые захотела поменять фамилию на Полонскую, но бабушка запретила. На это было много причин. Возня с документами, отсутствие острой необходимости, да и все-таки ее дочь вряд ли обрадуется такому. Девушка обижалась, а потом поняла, что она никакая не Полонская, она — Ира Лазутчикова и, видимо, теперь это ее клеймо на всю жизнь.
К своим восемнадцати годам она безусловно привыкла, но раньше хотелось просто собственноручно залезть в паспорт и вычеркнуть ненавистное слово оттуда. Возможно, дело было не только в родителях, но и в тех прекрасных людях, что придумывали девушке прозвища. Самое обидное было слышать от учителей, что фамилия Иры очень ей подходит, потому что с девушкой очень трудно, она доставляет одни неприятности. Не самый приятный комплимент, который хотелось слышать.
Елизавета Владимировна обращалась к девушке исключительно по фамилии, причем делая язвительную интонацию, от которой, почему-то, Ира готова была самодовольно сидеть до конца пары, ерзая на стуле. Иногда ей казалось, что англичанка не знала фамилии остальных студентов, что такая привилегия досталась только Лазутчиковой, потому что перед тем, как кого-то спросить, Елизавета заглядывала в список, выбирая рандомную фамилию. Возможно, а даже скорее всего, Ира ошибалась, но ей почему-то хотелось верить в эту теорию.
Ире не нравится ее фамилия, она не позволяет к ней так обращаться ни одному преподавателю, поправляя. Кроме вредной Елизаветы, которая нагло этим пользуется. Ну, правда, можно же было хотя бы один раз назвать студентку по имени, хотя, вряд ли англичанка вообще знает, как зовут девушку.
Девушка поймала себя на мысли, что не знает, какая фамилия у преподавательницы. Ей стало отчего-то это бесконечно интересно, и она вдруг поняла, кто точно знает ответ на этот вопрос.
Ира 19:23: Какая фамилия у Елизаветы?
Лазутчикова называет ту по имени, потому что опять забыла отчество. И на секунду ей кажется, как будто имя Елизавета создано для того, чтобы его произносить. Ире становится обидно, что она не может обращаться к англичанке по имени. Ире становится обидно, что англичанка не обращается по имени к ней. Елизавета Владимировна, общаясь со старшекурсниками, нередко называла так тех. Это как-то услышала студентка, идя по коридору. И ей вдруг стало безумно интересно, с какой интонацией преподавательница способна произнести слово: «Ира». Но пока приходится довольствоваться лишь едким «Лазутчикова».
Ульяна 19:25: Андрияненко. Я даже не хочу знать, зачем тебе.
Девушка была готова рассмеяться, когда увидела сообщение подруги. Но через мгновение с ее лица стерлась улыбка, потому что ей начало казаться, что она слишком много думает о какой-то преподавательнице английского языка. Разговоры о Елизавете бесили Надю и удивляли Ульяну, поэтому Лазутчикова приняла решение держать в ближайшее время язык за зубами и не затрагивать эту тему.
Ира 19:29: Ничего особенного, навожу на нее порчу.
Ульяна 19:29: Я почему-то совершенно не удивлена.
***
Перед парой французского у всех было хорошее настроение. Анжела куда-то вышла, поэтому студенты развлекались, как могли. Ну, как развлекались, преимущественно все сидели спокойно, а вот между Ирой и Артемом, который не так давно проиграл ей в покер, завязался спор. Ничего особенного, обсуждали любимые комиксы, доказывая друг другу, какой интереснее и лучше. Ира сидела на столе первой парты спиной к доске и активно жестикулировала, в то время как Девяткин сидел прямо напротив нее на стуле, как и полагается хорошему студенту.
— Нет! — Сказал Артем, скрещивая руки у груди. Отступать он не собирался.
— Пидора ответ.
— Шлюхи аргумент.
— Аргумент не нужен, пидор обнаружен, — самодовольно произнесла девушка, наблюдая, как одногруппники начинают заинтересовано следить за их диалогом.
— Пидор засекречен, твой анал не вечен.
— Анал мой вечен, твой уже помечен.
— Лазутчикова, вы бы лучше с таким энтузиазмом пары посещали, и слезьте со стола.
Ира готова была поклясться, что у нее слуховые галлюцинации, но медленно развернувшись на сто восемьдесят градусов, она поняла, что ей не показалось. Елизавета Владимировна смотрела на девушку с каким-то еле уловимым безразличием. Буквально через секунду в кабинет зашла Панина Анжела Владиславовна, которая, увидев англичанку, тут же пошла с ней к своему столу, о чем-то разговаривая.
Лазутчикова смотрела на удивленное лицо Артема, который тоже так увлекся диалогом, что не заметил преподавательницу, стоящую за спиной Иры. Они не знали, как давно та стояла и что успела услышать, но их двоих настиг приступ смеха, который для студентки закончился довольно быстро, стоило лишь мимолетно взглянуть в сторону кафедры.
Анжела Владиславовна стояла за столом, внимательно слушая собеседницу, которая, облокотившись о деревянную поверхность, что-то показывала в документах. Сегодня Елизавета была в бордовом костюме, который слегка открывал вид на ее плечи и грудь в такой позе, но это не казалось чем-то вульгарным, совсем нет. Складывалось ощущение, будто никто кроме Иры даже не смотрит в сторону преподавателей.
— Ребят, смотрите, скоро будет научная конференция, — вдруг неожиданно сказала француженка, привлекая внимание студентов. — Если кто-то хочет сделать какую-то работу по моей дисциплине, то подойдите после пары. Ну, или, если захотите по английскому языку, то вот, к Елизавете Владимировне, — Анжела Владиславовна кивнула в сторону преподавательницы английского.
— Да, хотя, как показывает практика, с факультета французского желающих практически нет, — произнесла Андрияненко, скорее для коллеги, чем для студентов.
Лазутчикова села за свою парту, потому что началась пара, которую быстро покинула англичанка. Еве вдруг стало ужасно интересно, какого писать научные работы под руководством той? Помогает ли преподавательница или игнорирует работы студентов? Возможно, она дает им свой телефон, они переписываются, решают какие-то вопросы, встречаются после пар. Девушка улыбнулась, представляя, как грозная преподавательница присылала бы ей смс, где ругалась на ошибки Иры, обязательно добавляя «Лазутчикова!». Но студентка в английском абсолютно не сильна, особенно для того, чтобы писать какие-то научные работы и участвовать в конференции. То ли дело французский, но хочется ли ей заниматься этим с Анжелой Владиславовной? Вроде бы та совсем не плохая, доброжелательная женщина.
— Ты будешь участвовать? — Прошептала Лазутчикова своей соседке Черниковой, которая в данный момент раскладывала пасьянс в своем телефоне.
— В чем? — Задумчиво спросила та. Ульяна, в отличие от подруги, не думала о конференции последние десять минут. Эта информация быстро влетела в ее голову, а потом также быстро оттуда вылетела.
— Я про конференцию.
— А, ну… бля, — выругалась студентка, заметив приходящее уведомление, что на телефоне осталось десять процентов. — У тебя зарядка есть?
Ира отрицательно покачала головой. У нее не было зарядки, тем более, что на ее старый телефон зарядка совсем не такая, как на телефон Ульяны. Последняя, кстати, про конференцию высказалась неоднозначно. Ей нужно было время на подумать. С одной стороны, почему бы и не поучаствовать, с другой — ей было ужасно лень. Научные работы отнимают достаточно времени, а хотелось бы еще гулять с друзьями, смотреть сериалы, да и просто лежать на диване от скуки.
А до Лазутчиковой резко дошло, что у нее нет ноутбука. Нет и никогда не было, только старый компьютер в поселке у бабушки, который уже не загружает обновления и еле работает. Ира расстроенно поджимает губы, смотря в окно. Можно попросить у Нади, но ладно попросить один раз, совсем другой раз просить периодически. Они не такие уж и хорошие подруги, чтобы давать на длительное пользование друг другу какие-то личные вещи, так что вряд ли Закирова согласится.
Но Надя соглашается.
***
Ира ищет работу сколько себя помнит, для нее это ничто иное, как пожизненное состояние. Стоит даже статус поставить у себя в социальных сетях: «В активном поиске…работы». Очень много предложений из колл-центров, но целыми днями звонить кому не попадя ей не подходит не только из-за учебы, но и из-за уважения к соседке, которая не обязана целыми днями слушать: «Здравствуйте, звоню из стоматологической клиники, спешу сообщить об акциях». Еще часто приходят отказы, к ним уже давно выработался иммунитет. Всегда похожие слова: «Спасибо за интерес к нашей компании, мы внимательно изучили вашу анкету, но, к сожалению, в настоящий момент мы не готовы предложить Вам работу по данной вакансии. Однако мы обязательно вернемся к вашему резюме, когда у нас возникнет такая потребность». Что тут сказать, пиздят, как дышат. Еще ни разу не возвращались.
И, кажется, как будто жизнь не справедлива только с Лазутчиковой. Ульяна живет в этом городе всю жизнь, ей не приходилось никуда переезжать, родители обеспечивают девушку до сих пор. Похожая ситуация с Надей и Васей, которые хоть и переехали, но все еще получают деньги от законных представителей по первой необходимости. Другое дело Ира. Денег она не получает ни от кого, более того, сама лично периодически переводит деньги бабушке, если есть такая возможность. Та, конечно, все время ругается, но внучку благодарит. Пенсия маленькая, на нее особо не разгуляешься.
Был еще один вариант, довольно прибыльный, к которому девушка обещала сама себе не возвращаться. Ира была аферисткой. Много способов, но сейчас действительно в интернете на что только нельзя развести людей. Она создавала несуществующие интернет-магазины, звонила, представляясь сотрудником банка, да что уж говорить, студентка даже воровала из магазинов. Это тот этап в ее жизни, который вспоминать не хочется совсем.
На одеждах есть противокражные радиочастотные датчики, которые снимаются на кассе. Такие черные штуки, которые не позволяют вынести из магазина вещи. Защита на самом деле не самая надежная, ее можно обойти несколькими способами, но у Иры уже давно отработанная схема. Девушка берет одинаковые вещи и прячет одну в другую. В примерочной снимает противокражку с одежды с помощью съемника, кладет все в сумку и выходит, как ни в чем не бывало из магазина. Сложность тут заключалась в том, что Ира довольно нервная, могла сдать сама себя. Перед подобными мероприятиями она нередко употребляла успокоительные.
В эти выходные девушка работала грузчиком в какой-то очень сомнительной организации. Здесь не было официального трудоустройства, конечно, Ира просто два дня пахала, как могла, а потом ей выдали наличку. Для нее это были неплохие деньги, несмотря на то, что она получила травму руки, из-за которой ту пришлось забинтовать, и ходить таким чудесным образом в университете.
Они стояли в коридоре, где Девяткин стебал Лазутчикову из-за забинтованной конечности. Ира изредка посмеивалась, с Артемом они не переставали гнобить друг друга, но все это было так смешно, что никто не обижался.
— Признайся, Ира, тебя кто-то выиграл-таки в покер, а ты набросилась на бедного?
— А вот и не угадал, мне пришлось драться с бомжами за место на скамейке.
Елизавета Владимировна стояла неподалеку, разговаривая с Шаталиной. Ее, как поняла студентка, любили и уважали очень многие в коллективе. И сейчас, мимолетно услышав разговор двух первокурсников, она метнула свой взгляд в сторону девчонки. Перебинтованная рука, бледное лицо, вялая, совсем неестественная улыбка и синяки на кистях. Что-то ты определенно скрываешь, Лазутчикова.