Прекрасное, почему ты так далеко?

27

**Поздними вечерами, когда было уже очень темно, Ира старалась идти настолько быстро, насколько умеет. Руки неизменно засовывала в карманы, ей хотелось быть максимально незаметной. Редко проезжающие машины пугали своими яркими фарами, любой звук сейчас казался подозрительным.
Ира провела свое первое занятие по французскому. Бабушка бы гордилась. Девочка, которую Лазутчикова учила, была шестиклассницей. Она поздно возвращалась с какой-то секции и единственное удобное время для занятий — восемь вечера. Впрочем, Ира согласилась. Сказала Лизе, что пошла в гости к подруге, а сама строила из себя преподавателя. Кстати, ей это очень понравилось, да и девочка оказалась толковая. Самое приятное, конечно, заработанная тысяча рублей. Немного, но вполне разумно для начинающего репетитора без опыта.
Студентка была практически у дома, как услышала в кустах странные звуки. «Только не это» — пронеслось в голове девушки, и она пошла дальше. В голове рисовались картинки, как там лежит какой-то бомж и наблюдает за ней. Или маньяк… Еще секунда и снова звук, но уже тише. Ира останавливается из любопытства. Звук был похож на какой-то детский писк, и Лазутчикова пугается, словно кто-то бросил ребенка. Быть может, это вовсе ветер? На ночь глядя у Иры часто разыгрывается фантазия.
Еще один писк. Лазутчикова понимает, что это не похоже на слуховые галлюцинации, но подойти к кусту не хватает смелости. Уличные фонари вроде есть, но от этого не сильно легче. Ева уговаривает себя уйти, но боится, что там действительно ребенок, который умрет этой ночью, а она не сможет с этим жить.
Девушка делает решительный шаг в сторону кустов и оглядывается. Рядом никого нет, придётся действовать самостоятельно. До заветного растения не так уж и много: пара шагов, но девушка пытается разглядеть что-то на расстоянии, однако очень быстро понимает бесполезность этого занятия. Ира наконец берет себя в руки, чувствует, как колотится сердце, но упрямо идет к цели. Подходя к кусту, слышит вновь что-то, похожее на плач. Лазутчикова включает фонарик телефона и отодвигает ветки.
— Боже, как ты меня напугал! — Ира выдыхает, чувствуя, что глаза успели наполнится слезами от волнения. В кустах оказался маленький котенок, который запутался в ветках и, кажется, поцарапался. — Что же ты тут делаешь?
Лазутчикова берет на руки животное, надеясь, что у него нет блох. Котенок был очень красивым: серый с белыми лапами. Стоило взять этого маленького на руки, как тот начал мяукать и прижиматься к кофте Иры. Это стало последней капли для девушки.
— И что ты прикажешь с тобой делать?
Котенок трется о тело студентки, прося взять себя домой. Ну, по крайней мере, так его поведение расшифровала сама девушка. Но вот незадача: дома ждет суровая преподавательница, которая может выставить на улицу их обоих.
— Так, давай позвоним кое-кому и решим, как нам дальше жить, — успокаивающе говорит Ира, выключая фонарь на телефоне и набирая нужный номер. Она просит животное помолчать, и то словно без слов все понимает. — Але, привет. Как дела? — Слишком дружелюбно и слащаво спросила студентка.
— Ира, пожалуйста, если ты накосячила, скажи мне сразу, — устало произносит преподавательница, готовая уже ко всему.
— Ну, почему сразу накосячила, а? — Цокает младшая. — Я соскучилась, решила позвонить. Я вообще уже около дома.
— Так я жду тебя, давай приходи.
— Ладно, сейчас приду, — произносит Ира, прежде чем отключиться. Признаться в находке не хватило смелости, и теперь совершенно не ясно, что делать. Одно известно точно: мы в ответе за тех, кого приручили. Лазутчикова чувствует груз ответственности на своих плечах и решает отнести котенка домой, а если Лиза их выгонит, то будет спать под дверью, чтобы ту замучила совесть!
Дорога до дома, как назло, оказалась быстрее, чем обычно. Студентка не успела подобрать слов, чтобы объясниться, но она надеялась, что как только Андрияненко увидит глаза этого маленького ангела, сразу все поймет и простит. Хотя, куда уж там. У этой девушки ледяное сердце!
В дверь Ира позвонила дважды. Это случилось случайно от трясущихся рук и разбушевавшихся нервов. Вдох-выдох. В конце концов, она не какой-то тиран. Ну да, иногда бывает вредной, но это же только с Ирой! Кто устоит перед котиками?
Как только открылась дверь, Лазутчикова увидела, как округлились глаза Андрияненко, когда она посмотрела, кого держит в руках ее девушка, а котик предательски замяукал, словно поприветствовал Лизу.
— Ты только это… Сразу не горячись. Я случайно его в кустах нашла, он поранился. Я не могла его бросить. Это же это…ну…братья наши…меньшие, правда, но братья! Он милый и воспитанный…наверное. Но если что, ты его воспитаешь, у тебя это хорошо получается. В общем, не выгоняй нас, пожалуйста, — протараторила Ира, чувствуя, как в ее руках становится подозрительно тепло и мокро. — Черт! Он на меня написал!
Лиза звонко рассмеялась, наблюдая за этой картиной. Вопреки ожиданиям Лазутчиковой, никого выгонять она не собиралась: впустила описанную девушку с этим милым, но очень хулиганистым котенком.
— Иди помойся и кинь одежду в стирку, а я пойду помою его, — осторожно взяв на руки котенка, преподавательница двинулась к раковине.
— Это же кот, он не любит мыться! Он тебя весь расцарапает, — вдогонку кричала младшая.
— И не с такими справлялась, — слегка намекнула Лиза, скрываясь за дверьми ванной.
Ира помыла руки несколько раз. Сначала с обычным, а потом с жидким мылом. Мыла по локоть, как хирурги, просто брезгливость брала вверх, но все-таки она с этим делом покончила. Однако уходить Лазутчикова из комнаты не собиралась: слишком уж ее увлекла увиденная картина. Лиза ловко справлялась с котенком, который хоть и не дергался, но всем своим видом показывал недовольство. Еве оставалось только гадать, почему Андрияненко так легко приняла чужака в дом. Особенно того, который писает, где только хочет, рвет обои и оставляет свою липучую шерсть.
— Его зовут Степа, — вдруг сказала Лазутчикова. Имя пришло в голову ей спонтанно, но именно его девушка полюбила с первой секунды. Это точно Степка! Ну, а кто еще? Барсик? Или может Мурзик? Нет! Этот кот должен быть Степаном и никак иначе. — Ой, а вдруг это девочка?
Преподавательница вдруг остановилась. Слова девушки ее озадачили, и она вдруг резко перевернула животное.
— Мальчик, — вынесла вердикт Лиза.
— Фу! — Вдруг скривилась Ира и рассмеялась. — Что ты там у него рассмотрела, я боюсь спросить…
Оказывается в жизни Андрияненко было много котов, она их очень любит. Так что опыта предостаточно, определить пол даже у маленького котика ей по силам.
Наконец недовольное животное было чистым. Ну, с первого взгляда. Со второго Ира смотреть не решилась. Если бы у котенка нашли вши, девушка испытала бы настоящий стресс, ведь насекомых терпеть не может.
Ей нравилось происходящие. И если бы можно было нажать на повтор, Ира обязательно это сделала. Она смотрела на Лизу, которая обтирала кота полотенцем и мило с ним беседовала. Создавалось ощущение, что всегда так было, что Ира всегда жила у преподавательницы, что у них был котенок, что она училась в университете и пила пиво, что бабушки нет рядом. Лазутчикова поражалась, как быстро все поменялось в этой жизни, которая так безжалостно что-то отбирает и иногда дает что-то взамен. Без Лизы студентка не смогла бы. И она ей благодарна, но, наверное, не так сильно, как та заслуживает. Ира поняла, что Андрияненко была с ней слишком мягкой, что та сделала для нее слишком много и что…
— Ира, ты меня слышишь?
— А?
Лазутчикова вздрагивает и осматривается вокруг. Котика уже нет, а Лиза стоит около открытой стиральной машины с гелем для стирки в руках. Видимо, ждет, пока Ира снимет одежду.
— Так ты мне дашь вещи или мне самой с тебя стаскивать? — Лиза немного сердится, ее взгляд стал более усталый, чем пятнадцать минут назад, и Ира расстраивается, что она не котенок, с которым ее девушка обходится куда ласковее.
— Да забирай, — Лазутчикова быстро разделась и кинула одежду в машинку. Практически сразу после этого раздался грохот. — Я посмотрю.
Ира направилась на источник звука: это была кухня. И как только Лазутчикова зашла туда, сразу пожалела о том, что забрала этого засранца домой. Ваза, а точнее то, что от нее осталось, лежала на полу. Еще там была кастрюля и огромная лужа супа. Виновник торжества лег на спину и вытянул лапы, явно довольный собой.
— Ну сука, — заныла Лазутчикова, закрывая лицо руками.
— Не сука, а кобель.
— Так про собак обычно говорят.
— Я знаю, но в данном случае кобель ближе, — Лиза подходит к окну, где в щели между шкафом и подоконником находится швабра.
— Я помогу, — бросается девушка к осколкам.
— Как мило с вашей стороны! — Саркастично выдает Лиза, и настроение Иры окончательно портится.
— Ты злишься на меня?
— Ты ужинала?
— Да, тарелка в раковине.
— А вилка где, Ира? — Андрияненко останавливается, чтобы посмотреть в глаза младшей. Она знает, так та не сможет солгать.
И она права: врать студентка действительно не станет. Примет тактику партизана: будет молчать. А что ей делать, если ее застали врасплох? Лазутчиковой казалось, стоит только поставить пустую тарелку в раковину, измазанную соусом, как станет очевидно, что она ела, но план провалился, а с ним и все надежды на спокойный вечер.
— Лиза, — девушка села на пол, широко расставив ноги. Она начала судорожно собирать осколки, словно это может помочь. — Я не могу вот так взять и начать есть как люди. Не нужно злиться из-за того, что я больна.
Андрияненко тем временем пыталась справиться с разлитым супом, и только игривый котенок, закрыв глазки, отдыхал. Однако следующие слова Лизы были сказаны довольно громко, и животное недовольно мяукнуло, так как поспать ему совсем не дали.
— Я злюсь из-за того, что ты мне постоянно врешь.
— Я не хочу, чтобы ты переживала.
— Ах, ну да, сейчас я совсем не переживаю, спасибо за заботу, — выпалила преподавательница, заканчивая с уборкой пола.
Через несколько минут, когда все было идеально чисто, старшая молча ушла в спальню, и это окончательно выбило Лазутчикову из колеи. Настроение упало ниже плинтуса. Ниже первого этажа. Ниже литосферы. Так все, хватит! Ира встала с пола и решила принять душ. Принимала его медленно, чтобы отсрочить неизбежное. Время было позднее, и девушка наивно понадеялась, что англичанка уже спит, а с утра станет добрее и не будет злиться. Лазутчикова аккуратно открыла дверь в спальню и разочарованно выдохнула, увидев, как старшая сидит в ноутбуке, не обращая на нее внимание. Ира прошла в комнату и села на кровать, посмотрела на стену и сказала:
— Я могу поспать на диване.
Лиза закрыла крышку ноутбука. Сделала она это чуть громче, чем обычно. Значит, все еще злится. Девушка встала с кресла и повернулась к Ире.
— Ерундой не занимайся.
Лазутчикова слабо улыбнулась. Эта фраза показалась ей началом примирения. Ира протянула руку, как бы приглашая старшую присоединиться к ней. Преподавательница намек поняла, приблизилась к младшей и обхватила ладонями ее лицо.
— Ты когда мне врать перестанешь? Недоговаривать? Хранить украденное в моей квартире? — Спокойно спрашивает англичанка, перемещая свои руки к плечам студентки.
— Честно?
Андрияненко закатывает от раздражения глаза. Она толкает Иру в грудь и та падает назад. Спасибо, что она сидела на кровати. Лиза садится на бедра девушки, хватает ее руки и зажимает над головой.
— Как же ты мне надоела, — грубее обычного произносит преподавательница и впивается в губы младшей. От такого напора студентка теряется. Исход событий для нее совершенно неожиданный, и она не сразу отвечает на поцелуй. — Вытрепала все мои нервы, — Лиза снова целует Иру, а та уже не может с собой совладать. Происходящее ее так заводит, что она чувствует, как намокает, и надеется, что этого не заметит старшая. Боже, да что происходит? Она все еще злится или играет?
И тут Андрияненко перестает ее целовать, отпускает руки, но не слезает. Смотрит в глаза Лазутчиковой так пронзительно, что девушке становится неловко. Хочется отвести взгляд, но студентка держится, кладет свои руки на талию англичанки, словно это может как-то ту успокоить.
— Прости, — шепчет Ира и видит, как глаза старшей начинают блестеть. Не может быть. Она понимает, что Лиза жалеет, что произошедшее — порыв злости, который не должен был случится и, наверное, Андрияненко чувствует какую-то мерзость за содеянное. Старшая пытается слезть с девушки, но та не дает ей этого сделать. — Не уходи.
***
Ира раздражается мозоли, которую она недавно обнаружила на своем среднем пальце, чтобы это не значило. Она слишком много пишет конспектов. И пара по древним языкам, на которую Ира явилась впервые за этот семестр, не исключение. Оказывается, уже все одногруппники неплохо разбираются в латинском, а Ира из-за своей лени как всегда в стороне. Надо догонять.
Лазутчикова открывает учебник на первой странице, пока никто не видит. Ей кажется, что так гораздо проще понять, о чем идет речь. Однако за минуту она только узнала, что такое латинизмы, и это не помогло вникнуть в речь преподавателя. Нахрена вообще знать эти языки? Чтобы попрактиковаться с носителями, необходимо пойти на кладбище, и то там вряд ли кто ответит. Ира пришла в этот вуз учить французский, а не мертвые языки. Че за фигня?
— Антошкина Виктория, просклоняйте словосочетания, которые я написал на доске, — невыразительно сказал мужчина.
И тут началось страшное. Лазутчикова не поняла ни единого слова, это вызвало сильнейшее расстройство, и Ира громко захлопнула учебник, на что отреагировала рядом сидящая Ульяна.
— Да ладно тебе, сессия еще не скоро, — пытаясь поддержать соседку по парте, произнесла Черникова.
— Я не хочу учить латинский, он мне нахуй не сдался, — даже для шепота, Ира произнесла предложение слишком громко.
— Дериваты — это очень важно для понимания языка.
— Че?
— Это он так сказал, — кивнув в сторону препода, шепнула Ульяна, вновь погружаясь в мир стрелялок.
Ира посмотрела на часы и закатила глаза, когда стало понятно, что прошла лишь половина пары. Вот потянуло ее пойти на древние языки. Совесть замучила, видите ли! Нужно строить хорошие отношения с преподами, зарабатывать автоматы и возвращать стипендию… Ну да, ну да. Сомнительное удовольствие. Лучше нахрен отчислиться отсюда и пойти работать в стриптиз, там хоть зарплата адекватная.
Ира начала записывать с доски каждое слово, абсолютно не понимая значения. Интересно, а остальные тоже не вдупляют? Сидят с умными лицами, типа латинский знают, а на самом деле мужик пишет непристойности на доске и ржет над студентами втихую. Интересно, а есть ругательства на латинском? Надо бы выучить и в случае чего этому мужику сказать.
— Ир, — шепнула Ульяна.
— А?
— Может погуляем? Только без Артема, заебал уже, — недовольно поделилась Черникова. Вообще-то Ульяна была похуисткой, но с недавних времен Девяткин ее действительно стал раздражать. Понять можно: парень абсолютно тупой, незаинтересованный и безответственный. Засыпает, кажется, с банкой пива в руках, стреляет сигареты у прохожих и отличается девиантным поведением. Правда, Ира все-таки нормально к нему относилась. Ну просто она ничем не лучше.
— Вдвоем? Можно, конечно, — Лазутчикова попыталась изобразить равнодушие. Ей хотелось позвать кого-то еще, так веселее.
— Ну, я могу взять своего парня, у тебя что на личном? Может, тоже позовешь, и мы все вместе пойдем?
Ира почти поперхнулась воздухом. Парня нет. Даже близко. И что теперь отвечать Ульяне? Нет, парня пусть не берет. Как показывает практика, Лазутчикова будет третьей лишней.
— Понимаешь, моя личная жизнь настолько личная, что там только я.