Прости, пойми, прими

Часть 2

21 июня. Рид.

Рид был уверен, что чувство, преследующее его всю ночь, пройдёт, как только он проснётся. Он хотел верить в то, что это всего лишь ночь, алкоголь и приятная атмосфера — именно они заставили чувствовать к сводной сестре так много.
Парень надеялся, что утром всё исчезнет.
И вернётся привычное, безопасное чувство неприязни.
Сердце не будет начинать пританцовывать каждый раз, когда перед глазами появлялась Элли, а в голову не будут лезть картинки прошлого вечера, когда он, держа девушку за руку и запустив пальцы в белые волосы, целовал её.

Но все его надежды умерли в один момент, когда он увидел её сегодня утром.
Заспанную, с растрепанными волосами, с оголенными плечами и ключицами, с полусонной улыбкой на губах. Губах, которые ночью он целовал, чувствовал их мягкость, их вкус. И которые, безусловно, манили его.

Тогда он понял, что ничто никуда не делось. Чувства к ней, которые, как он пытался себя убедить, возникли из-за отсутствия девушки рядом и всего лишь из-за привлекательности Элли, были на месте.
И ему становилось от этого некомфортно.
Это же Элли.

Элли, которая ненавидела его даже больше, чем он ненавидел её. Он не хотел с ней связываться, иметь что-то общее.

Ведь это же была Элли.

Но, сидя в машине, он сам не понимал, что на него нашло. Желание подразнить её возникло резко и увлекло его, ведь видеть, как краснеют её щеки, ему почему-то нравилось. Смотреть в её глаза, водить взглядом по лицу, мельком поглядывая на губы — всё это приносило странное, даже какое-то ненормальное удовольствие.
Рид чувствовал себя мазохистом. Ему нужно было вести себя с ней так, будто она вообще ничего не значит. Пустое место, никто. Катализатор его плохого настроения, его неприязни.

Та, кому он никогда не должен улыбаться. С кем не должен быть собой. Не должен быть добрым, милым. Не должен шутить, смеяться.

Однако Рид начал нарушать свои же установки, которым было больше десяти лет. Дразня самого себя, он приближался к Элли, костяшками пальцев постукивая по невидимой стене между ними.

Зачем?

Рид и сам не знал ответ на этот вопрос.

Они ехали в большой парк, который находился за городом.
Брюнет слушал подкаст про убийцу по прозвищу Охотник на ведьм. Ему дали такое "имя" за то, что он ловил девушек, насиловал и сжигал их заживо. Риду становилось не по себе от мысли, что такие люди вообще существуют. Он подумал о матери, которая, пусть и прошла через многое, все равно оставалась хрупкой. Он подумал о маленькой Лили, которую он, поклявшись самому себе, будет защищать всю свою жизнь от всей жестокости этого мира.
И он много думал об Элли.
О том, что, пусть у них и были непростые отношения, строившиеся на одиннадцатилетней неприязни друг к другу и чём-то, напоминающим симпатию, Рид совсем не хотел, чтобы с ней что-то случилось. Ни тогда, ни тем более сейчас.