Аплодисменты за счастье [Перемотка вперед]/ 为幸福而鼓掌[快穿]

Глава 50.

 После еды Шэнь Ци и Цинь Хуан вместе переместили дирижабль в сторону сигнальной башни, точнее, Шэнь Ци способствовал, а Цинь Хуан отвечал за то, чтобы следить за дорогой, так как дирижабль был слишком большим и загораживал ему обзор.

Цинь Хуан смотрел на подростка, который держал дирижабль так легко, как воздушный шар, мысленно собирая данные о другой стороне и снова обновляя их.

Была осень, и планета начала темнеть после шести часов.

Было уже три часа, когда Цинь Хуань спустился вниз, и когда все было готово, последний проблеск света исчез с неба, и крошечная планета погрузилась во тьму.

Хотя Шэнь Ци было любопытно, он не стал его беспокоить, в конце концов, он должен был дать ему спокойное пространство, чтобы обдумать произошедшее.

Он лежал у двери дома, сидя на изношенном вращающемся стуле, но теперь он принял форму массажного кресла, массируя его с головы до ног.

Шэнь Ци прищурил глаза, его поры раскрылись в утешении: межзвездное общество хорошо, межзвездное общество прекрасно, межзвездное общество кричит.

Когда Цинь Хуан вышел из корабля, вокруг все было тихо, ни звука, тьма охватила всю планету, но он не чувствовал себя неуютно, как будто он должен был вырасти в этой тьме.

Даже не включив свет на запястье, он медленно пошел в направлении хижины.

Вокруг было темно, и в отличие от других планет, где был свет луны, на некоторых планетах можно было увидеть даже две или три за ночь.

Не то чтобы он не паниковал, когда потерял память.

Как он мог не запаниковать, когда открыл глаза и понял, что ничего не помнит, ни своего имени, ни своего прошлого, и все же он знал, что он не новорожденный ребенок?

Но, возможно, он был спокойным человеком до того, как потерял память, и не показывал этого, становясь все более спокойным по мере того, как узнавал больше.

Заброшенная планета с единственным человеком была лучше, чем то, что ему лгали, хотя он и не мог получить информацию о своем прошлом, а в такие моменты ситуация была более благоприятной для него, тем более что он понятия не имел, почему упал.

Он не мог не думать о личности наследного принца, о воздушном корабле, который, очевидно, был подделан.