Аплодисменты за счастье [Перемотка вперед]/ 为幸福而鼓掌[快穿]

Глава 52.

 "Значение счастья +5".

"Значение счастья -10".

Шэнь Ци испытал, что значит вернуться к нулю одним махом.

Ему удалось получить только пять очков счастья, но с этим сложением и вычитанием он снова их потерял.

Так рано утром Шэнь Ци сидел на корточках в дверях с двумя темными кругами под глазами, с меланхоличным лицом грыз сахарный тростник и щелкал им.

Он так волновался.

"Давайте поедим". Цинь Хуан вышел, наклонился и подхватил его сзади длинной рукой за грудь, его пальцы ласково коснулись его щеки с нежным выражением лица: "Сначала поешь, не нужно спешить уходить сразу, я провожу тебя немного позже".

Шэнь Ци был в замешательстве: понял он или не понял?

Хотя ценность его счастья уменьшилась, Цинь Хуань стал ближе к нему, раньше он не стал бы делать таких интимных жестов по отношению к нему.

Он показал неловкое выражение лица и отвернулся: "Что с тобой, А-хуан? Ты ведешь себя странно с тех пор, как проснулся сегодня утром".

Это было не странно, он чуть не описался, когда рано утром открыл глаза и увидел большого живого человека, сидящего у изножья его кровати.

Цинь Хуань улыбнулась необычайно нежной улыбкой: "Поскольку А Хуань сказал, что я ему понравился, я очень счастлив".

Что это за ответ? Разве нормальная логика не должна заключаться в том, что ты мне нравишься, поэтому я хочу быть рядом с тобой и заботиться о тебе?

Ах, чуть не забыл, этот человек передо мной - не обычный человек.

Шэнь Ци почесал свои грязные волосы, его взгляд блуждал: "Когда это я говорил, что ты мне нравишься ......".

У Цинь Хуана было такое заботливое выражение лица, будто он боится, что ты взорвешься, а не будешь тыкать в него: "Ничего страшного, что ты не помнишь, я просто помню, спасибо, что я тебе понравился, мне тоже очень нравится Сяо Ци".

В его глазах была улыбка, и хотя он был задушевным, в нем не было ни капли полусерьезной любви, словно он смотрел на близкого брата.

Шэнь Ци вздохнул в своем сердце, это было правдой, у Цинь Хуана совсем не было чувства любви, возможно, потому что он потерял память, возможно, потому что он сам не был просветлен, он был близок к нему только так, как будто он был всем, что у него было, или, скорее, он классифицировал его как одного из своих, кому можно доверять, конечно, более близкого, чем те подчиненные.