Лотос на спине

Пролог

Я слегка, только уголками губ, улыбалась, смотря на то, как кружатся мои подруги под мою игру, — я с семи лет училась играть на гикабиве и преуспела в этом лучше моих соратниц.

Гейша. Это было моим наибольшим достижением — быть красиво одетой, сидеть в правильной позе, зная, что меня просто так не тронут. Сегодня господа требовали зрелищ и красоты, в чем была нужна моя гикабива и танец моих подруг, одетых в красивые кимоно, с высокими прическами, бледной от пудры кожей — я выглядела точно так же, всё дело в разности тел, в разности произношений и действий. Лёгкая и осторожная игра была приятной для слуха, господа — несколько мужчин — распивали daiginjo, тихо переговариваясь друг с другом. Касамато-сан говорил, что здесь нужна точность, что господа хотят отдохнуть — почему не дать им отдых? В одном из зеркал, что стояли в некоторых углах, я увидела саму себя, сидящую на коленях, играющую на гикабиве, с лёгкой безмятежной улыбкой и слегка прищуренными глазами.

Я была Таю не просто так.

Я не была высокой, зато была стройной и тонкой. У меня была аккуратная грудь и без пудры бледная кожа, что не мешало мне пользоваться ею для подчеркивания цвета каштановых волос, длинных, почти до колен, которые сейчас были уложены в красивую изящную прическу, украшенную золотыми куси и когай, золотыми пушистыми кандзаси. Золотая тонкая рубашка, красное тонкое кимоно, фиолетовое верхнее кимоно, расшитое золотыми цветами и бабочками, всё это открывало лопатки, плечи и шею, открывало вид на несколько цветов лотоса нежно-розового цвета, что переходили в белый и даже красный, — их было ровно семь, как и заповедей гейши. Гэта удобно сидели на ногах, хотя мне всегда казалось, что фиолетовый бант на оби мне не идет. Губы были тщательно накрашены кисточкой в бледно-розовый цвет, а большие, карамельного цвета, глаза были слегка прикрыты.

Я умела играть на инструментах, петь и танцевать. Знала множество хайку и хокку, умела развлечь разговором и следить за господами и была сведуща в любовных делах. Была «Обложкой» заведения, дорогой и умелой.

И это вызывало гордость. Я знала, что в Ёсивара нет никого лучше меня. Рука не дрогнула, когда резко открылась сёдзи, и вошло несколько человек, одетых в военную форму.

— Stop! Today you will die! — знакомый язык прошиб разум, первые выстрелы прошли будто сквозь меня. Я опустила взгляд на плечо, которое болело.